Мина и молот лежали рядом мертвое оружие и живая женщина; пока живая женщина. Потому что мать высшего всегда умирала при родах. Это не было традицией, это было данностью маленькая женщина из низших могла выносить крупного ребенка, но разродиться сама не могла. И тогда в ход шел каменный нож вождя бережный к потомку, но безжалостный к женской плоти. Так что сейчас молот был для него важнее: он даже представил, как это священное оружие летит, вращаясь, прямо в ненавистный затылок Де даже закрыл глаза в сладком ужасе он вдруг понял, что видит картину будущего; что прадед не врал! Стоит только захотеть захотеть до ужаса, почти до собственной смерти и можно увидеть грядущее, и даже управлять им. Но это дано немногим; вот великий предок умел. Но даже это не помогло ему в битве со Спящим богом.
Теперь перед ними лежала равнина; и по ней тоже протекала река, берущая свое начало высоко в горах. Вдоль нее племя его остатки и пошло. В первый же вечер со старым вождем произошла еще один странный случай подобный тому, что случился в родной пещере. Только здесь не было надежных каменных стен, так что Денат опрокинулся на спину. А когда успевший теперь первым Ден (его сын даже не тронулся с места) помог подняться деду, все поразились. Сейчас перед костром сидел не вождь; сидел просто глубокий старик пусть огромный, крепкий еще но старик. И старик невероятно счастливый до слез, которые текли из глубоко сидящих глаз и пропадали в глубоких морщинах.
Все, выдохнул он наконец, нет больше Седой медведицы! Убили ее.
Кто? оживился Де, Великий охотник?
Какая разница? махнул рукой вождь.
Нет, решил про себя его правнук, еще и этот кусок славы тебе, Охотник А впрочем спасибо тебе на этом. Значит, медведицу можно не ждать? Значит, запретов больше нет?
Он встал и направился к низшим туда, где сегодня не одна, и не две красавицы вспомнят, что в племени есть высший не-зверь. Тот, кто очень соскучился по их ласкам. Де не дошел. Потому что на его пути выросла громадная фигура отца, которого смахнуть с дороги не позволяли ни традиции, ни хмурый взгляд прадеда, ни
И желания особого, в общем-то не было, с удивлением понял он.
Нет, желание как раз было жгучее, сжигающее изнутри, но к красавицам из низших оно никакого отношения не имело
Путь вдоль реки оказался не таким уж и безопасным. Здесь тоже были крупные животные хотя бы те же плоскозубые длинноносые великаны. Но от четвероногих великанов племя, хотя и сильно уменьшившееся и измотанное долгим переходом, могло отбиться выставив вперед цепь ощетинившихся копьями охотников. А вот в реке таились неизведанные и гораздо более опасные твари.
Когда рано утром одна из девушек зашла в реку по колено, чтобы набрать в долбленку воды почище, рядом вдруг все вскипело множеством брызг и водоворотов. Несчастная низшая успела только коротко вскрикнуть, а бросившиеся на подмогу охотники замерли в ужасе сквозь брызги и пену были хорошо видны длинные и толстые руки черного цвета. Нет, не руки словно огромные змеи обвили девушку и утянули ее в темные глубины так быстро, будто ее и не было. Успокоившаяся река опять неторопливо несла свои воды вниз, и туда же брели не-звери, для которых вода теперь тоже стала добычей не менее опасной, чем дикие звери. К исходу двух рук ночей впереди показалось темная громада леса не те хлипкие приречные заросли, из которых и костра-то настоящего не разведешь. А когда еще через одну руку племя достигло этого леса, Де не хотел верить своим глазам деревья тут стояли настолько громадные и величественные, что первый шаг под них хотелось сделать с поклоном так же, как в пещеру предков.
Стой! Де так и не успел сделать этого шага, потому что прадед окликнул его с вернувшейся силой и властностью в голосе; правнук оглянулся в лице старого высшего страх явно пересиливал любопытство, это родовой лес Седой медведицы!
И Де не рискнул, опустил ногу, так и не переступив незримую черту. Потому что понял из-за каждого ствола, с каждой мохнатой вершины ему будет чудиться взгляд чудовищной твари; и одно это ожидание способно свести с ума.
А дед скомандовал: «Вперед!», и еще долгие часы до самого солнцестояния в верхней точке небосвода не-звери брели, бросая жадные и испуганные взгляды в чащу. Скоро шаги сами собой стали тверже, а руки охотники крепче сжали копья; Де отобрал у Лая Священный молот. Потому что впереди показалось что-то необычное, явно не созданное природой так ровно и однообразно творить она не могла.
Прозрачная, словно сотканная гигантскими пауками преграда песочного цвета заставила идущего впереди племени младшего высшего повернуть налево, от леса. Преграда была достаточно хлипкой и снести ее правнук вождя мог даже без молота, но совсем рядом о чем-то кричал ее хозяин (или один из хозяев), который взобрался на высокий помост, скорее даже хижину на четырех длинных столбах. Кверху тянулась лестница, по который этот не-зверь и взобрался Погодите! Это существо наверху не было не-зверем! Оно ходило на двух ногах, было одето в какие-то гладкие шкуры и тянуло вперед какое-то совсем не острое корявое копье из Металла! Из проклятого металла, одно упоминание о котором обычно заканчивалось изгнанием из племени! И это в лучшем случае.