Фонари зажигаются в полночь
Клара Кёрст
© Клара Кёрст, 2016
Поздней ночью в дом торговца скобяными изделиями постучался странный господин. Марта, допоздна завозившаяся на кухне с выпечкой, накрыла противень полотенцем и на цыпочках подкралась к глазку. Свет фонаря, соседствовавшего высокому дубу, мигал, но хозяйка смогла разглядеть на пороге высокого, худого мужчину в длинном черном плаще. В его руках была зажата трость с набалдашником в виде керосиновой лампы. Марта тихо отодвинула засов и, осторожно приоткрыв дверь, высунула наружу нос.
Мое имя Миралем, я директор фабрики Света, представившись, мужчина почтительно наклонил голову. Я насчет комнаты.
Марта Бале недоверчиво осмотрела гостя. Последний жилец ославил их дом на весь город, заявив, что в нем якобы живут призраки. Неблагодарный постоялец покинул дом торговца скобяными изделиями в одном халате, одном носке, крича срывающимся голосом, чтобы его чемоданы выслали на городской почтамт, где он на следующий день устроил скандал, настаивая на тщательной проверке клади на наличие эфирных субстанций.
Вы немного припозднились, неуверенно проговорила она. И мы сдаем только чердак.
На Марту ночной гость произвел скорее приятное, чем неприятное впечатление черные волосы зачесаны назад, на висках серебрятся белые нити. На ее взгляд мужчина был несколько бледноват, губы были немного тонковаты, а нос, наоборот, немного великоват, но большие карие глаза под округлыми бровями придавали его лицу трогательное выражение.
Меня это устроит.
Уверенность господина победила сомнения Марты, и она впустила нежданного гостя внутрь.
Темная небольшая прихожая и неширокая деревянная лестница, ведущая наверх, были освещены рассеянным светом небольшого светильника ручного фонаря с шестью гранями, висевшего на стене. На вешалках пузырилась одежда, на верхней полке вповалку валялись шляпы. Обувь: и женская, и мужская были перемешаны меж собой в замысловатом танце.
Хозяйка, осматривая это безобразие, наморщила лоб, как будто впервые его заметила. Поправив прическу, она сняла фонарь со стены и предложила Миралему следовать за ней. Но прежде, чем занести ноги, Марта повернулась к гостю и громко прошептала:
Если вы будете ступать след в след, то, возможно, сегодня мы не услышим песню этих старых ступенек.
Миралем молча положил руку на гладкие перила и скользнул по ним, точно погладил.
Мы живем просто, как видите. На первом этаже лавка мужа, на втором этаже спальные комнаты.
Выйдя на втором этаже, они прошли мимо череды жилых комнат, и уперлись в узкую лестницу, выглядевшую куда менее надёжной, чем предыдущая. Это была лестница, ведущая на чердак. Марта, придерживая юбки, поднималась первая. Маленький источник света отбрасывал на стены узловатые тени.
Чердак мы оборудовали для жилья, получилась очень даже приличная комната, точно оправдываясь, проговорила женщина. Если вы со столом, то выйдет дороже, но, а вообще даже по средним меркам, у нас очень недорого, Марта вставила ключ в дверь и трижды провернула.
Конечно, ведь у вас тут живут призраки, спокойно проговорил гость, и если бы не насмешливые искорки, заплясавшие в его больших карих глазах, можно было подумать, что он говорит всерьез.
Марта вспыхнула, ее скулы заострились, брови высоко взлетели вверх, нос выступил далеко вперед, и она резко толкнула дверь:
Можете осмотреться, если вас устроит, обсудим договор о проживании завтра, если нет, вы знаете, где выход.
Она с громким стуком поставила фонарь на пол и, не глядя на Миралема, степенно удалилась.
***
Вам не мешали спать приведения? ехидно спросила Марта, когда Миралем следующим утром спустился на кухню. Было видно, что Марта давно ожидала возможности произнести сочиненную ночью колкость.
Я их всех распугал своих храпом, чуть улыбнувшись ответил Миралем. Он крепко пожал руку Карлу, коренастому лысому мужчине, хозяину лавки с массивным подбородком и пышными черными усами, и его соседу, плотному молодому человеку, немногим старше Миралема. Карл крепко схватил его руку и потряс над кувшином с молоком, а молодой человек вяло обхватил поданную ладонь и сжал двумя пальцами. На носу у молодого человека сидело пенсне в черепаховой оправе, а на упитанном теле льняной костюм и безупречно белоснежная рубашка.
Это сын моего покойного компаньона Эдуард. На счет комнаты вы приняли верное решение, прогудел Карл, погладив по часовой стрелке лысую голову. Мы рады видеть вас за нашим столом. Марта, неси уже сырники, а то опять подгорят. Я не хочу мучиться изжогой весь день, слышишь, не желаю!
На кухню вошли заспанные дети хозяев мальчик и девушка. Родительские черты крепкий подбородок отца и высокие скулы матери прочно утвердились на их лицах. Эдуард пристально проследил за девушкой, и, лишь оглядев ее с ног до головы, вновь спрятался за газетой, чтобы поглядывать за ней из-за свободно провисающего края еженедельника.
А, вот и дети проснулись, знакомьтесь, дети, это наш новый жилец Миралем. Томак и Серафима, оболтус и оболтуска, представил своих чад недовольный отец. Чего разоспались, ить не в княжеском тереме живем?