Обемолодыеженщинызастегивали чемоданы,когдаПепетихонько
постучал в дверь. Елена открыла, и он, быстро поклонившись, сказал:
- Сеньор Джеред, он ждет.
Пепевзялвещиипошелвнизпо лестницевпередиженщин.Он
скептическиогляделнарядЛоренизабормоталчто-топо-испански,
изумленно качая головой.
Лорен не пошла за ним, а свернула на кухню к Розе выпить чашку чаю.
Утробыло прохладным, и чай согрел ее, но не смог прогнать холод изее
сердца.Лоренеще не видела Джереда, но после их ночногоразговорау
двериванной комнаты боялась встречи с ним. В каком настроении он будет
сегодня?
Даже в этот ранний час Роза уже хлопотала на кухне. Пока Лоренела
толькочтоиспеченные горячие булочки, с которыхкапалорастопленное
масло,Розавнимательно смотрела на нее, и от ее взгляданеукрылась
печальналицемолодойгоспожи-гринго.Розазналаобовсем,что
происходитвдоме, и не поверила, что эта внезапная свадьбасоединила
два любящих сердца. Она подошла к Лорен и ласково похлопала ее по руке:
- Сеньора Локетт, все будет хорошо. Сеньор Джеред.., он.., он ранен
внутри...Вотздесь.- Она поднесла пухлую рукуксвоейнеобъятной
груди. - Но он добрый человек. Вы ему очень нравитесь.
Лорен пыталась протестовать, но Роза не дала ей сказать.
-Роза знает мальчика со дня его рождения. И знает, что говорит. -
Она ободряюще улыбнулась, сжала руку Лорен и прошептала:
- Vaya con Dios <Отправляйтесь с Богом! (исп.)>!
Вдверномпроеме показалась голова Пепе. Он деликатно кашлянули
сказал:
-Сеньор Джеред.., он... - Пепе показал головой в сторону террасы,
давая понять, что пора идти.
Лоренповернуласьк Розе и крепко обняла ее за необъятнуюталию.
Еленаждалаееупарадной двери, в глазах молодойженщиныблестели
слезы.Лорен прижала Елену к себе настолько крепко, насколькопозволял
ее выступающий вперед живот.
- Будет жаль, если малыш родится без меня. Ты пошлешь мне весточку?
Надеюсь, все будет хорошо.
-Небеспокойтесь,я сообщу вам. Этот ниньо<Ниньо-ребенок,
младенец (исп.).>, с ним все будет в порядке, - рассмеялась Елена.
- До свидания, Елена.
Женщиныпоцеловались, и Лорен вышла на террасу. Джередужесидел
верхом на том самом великолепном жеребце, который был привязан к повозке
вденьприездаЛорен.Он снова был одет как вакеро.Высокиечерные
сапогиизаправленныевнихштаны из чернойкожи,кожанаякуртка
защищали его от прохлады октябрьского утра. Под курткой виднеласьсиняя
рубашка,анашее был небрежно завязан красный платок,чернаяшляпа
надвинутанасамыеброви. Он курил одну из своих тонкихсигар.Пепе
держал под уздцы оседланную кобылу.
Джередогляделее с головы до ног, и в тишинераннегоутраего
раскатистый смех показался особенно громким.