А Джеред терпеть не мог сюрпризов. Вот
почему он так разозлился на отца в ту ночь, накануне его смерти.
"Нет, и думать не хочу об этом”, - сказал он себе.
Лорен пользовалась столовыми приборами легко и изящно, и Джередне
моготвестиглазотее рук, нежных и гладких,сдлинными,тонкими
пальцамииовальными,розовыми,ухоженныминогтями.Ачтоон,
собственно,рассчитывалувидеть? Чтоонакраситногтиярко-красным
лаком?
"Ну конечно, - вспомнил Джеред, - отец говорил, что она пианистка”.
Онухмыльнулсяпро себя и цинично подумал, что дляэтихручекможно
найтиболее приятное занятие. После этой мысли пришла другая: а знакома
лиЛоренстакого рода утехами? Скорее всего нет, решилон.Сегодня
днем,прикоснувшиськней,онувиделвееглазахбоязливую
настороженность. И это было искренне. Вот в чем загвоздка.
Онаподняла пушистые ресницы и твердым взглядом посмотрелаемув
глаза,потомбыстро отвела взгляд. Он мог понять, почему Бенподдался
чарам этой маленькой шлюхи. В ее серых глазах мог утонуть любой мужчина,
даженепоняв,чтогибнет.Она ктомужеумелапользоватьсяих
неотразимостью.Никогда не смотрела открыто в лицо, толькоисподтишка,
уклончиво. Этого было достаточно, чтобы свести с ума.
У этой женщины слишком много волос, решил он. Они кажутся непомерно
тяжелыми для ее тонкого лица и изящной фигуры. Однако этот пышныйореол
высоко поднятых волос, окружавший ее лицо, не мог не вызвать восхищения.
Ейне требовалось, как многим женщинам, подкладывать в шиньон маленькие
подушечки, чтобы прическа казалась пышнее, - у нее было достаточно своих
волос.Атонкиепрядина висках, выбившиесяизпрически,казались
прозрачнее фарфора, на котором они ели.
Еговзглядостановился на золотых часиках у нее на груди.Джеред
беспокойно заерзал на стуле и невольно провел языком по сухим губам,не
всилах отвести глаз от ее поднимающейся и опускающейся груди.Чтобы
она ни замышляла, по каким бы причинам ни проехала полстраны в погоне за
Беном,вэтой девушке было что-то настоящее, искреннее, дажееслиее
спокойный тон и безукоризненные манеры были хорошо продуманной игрой.
Джередвновьощутил упругость ее груди под своей ладонью,иего
рука слегка дрогнула, когда он наливал себе очередную порцию виски.
Джередпонимал,чтоему следовало бы уйти, оседлатьЧарджераи
отправитьсяв Пуэбло, чтобы снять напряжение с какой-нибудькрасоткой,
вместо того чтобы утруждать себя слишком сложными мыслями.
Но ему этого не хотелось.
Онпонимал,что его упорный взгляд смущает Лорен. Дажееслиэто
занятиесамо по себе не было бы для него развлечением, тоеесмущение
служило достаточным основанием для того, чтобы остаться.
***
Когда после обеда они вернулись в гостиную, Карсон заметил:
-Какжаль,чтоу вас нет фортепиано, Оливия,Лоренмоглабы
поиграть нам.