Вы что же, знали, что я соглашусь?
Нет, но очень хотел этого.
Понятно, она улыбнулась, и ее ярко-красные, как яблочная кожура, щеки мягко образовали ямочки. А чай-то дрянь, и она откровенно рассмеялась.
Я провел ее в свою комнату, усадил в кресло и положил ей на колени альбом «Жизнь Ренуара».
Посмотрите в самом конце репродукцию 37.
Моя гостья, полистав альбом, нашла нужную страницу и молча уставилась на изображенную там женщину.
Похожа, правда? Мне захотелось закричать от
удовольствия. все во мне ликовало. Вечер, обещавший быть очередным серым звеном в цепочке тихих осенних дней, преисполненных одиночества и тоски, заиграл яркими бликами приятных предчувствий.
Сначала я испугалась, мадемуазель Анна говорила медленно, аккуратно проговаривая каждый слог, и голос у нее был какой-то ровный, будто смазанный маслом, приятный до восторга. Вся она, казалось, была сложена очень добротно, со вкусом, цветовая гамма этой пылающей здоровьем прекрасной плоти радовала мое эстетическое чувство и вызывала трепет.
Под косынкой, шелковой бабочкой теперь расцветшей на затылке, блестящие каштановые волосы. Я застонал.
А зачем вы пригласили меня сюда? Да еще так поздно?
Хотел показать двойника. Не знаю, как вы, а я очень и очень рад.
Неужели это и все, что вам от меня было надо? Она приняла из моих рук чашку чая. Она не переставала улыбаться, хотя к ее улыбке примешивалась осторожность взгляда, мягкие, словно беличьи кисти, брови были немного приподняты. Как она была хороша!
А у вас действительно есть такой человек, ради которого вы бы пришли к почтамту в такой дождь?
Неужели это и все, что вам от меня было надо? Она приняла из моих рук чашку чая. Она не переставала улыбаться, хотя к ее улыбке примешивалась осторожность взгляда, мягкие, словно беличьи кисти, брови были немного приподняты. Как она была хороша!
А у вас действительно есть такой человек, ради которого вы бы пришли к почтамту в такой дождь?
Есть, она опустила глаза, и щеки ее еще больше
раскраснелись.
И как же его зовут?
Коля. Мы познакомились с ним в августе, на теплоходе. Он
обещал позвонить и не позвонил. Он знает, что я в «Фиалке» работаю, но почему-то ни разу не зашел. Забыл меня, наверное. А я так обрадовалась, даже мужу позвонила, чтобы он дочку к матери отправил, а сам с ночевкой на дачу поехал. Стольким наврала, она, словно извиняясь, обняла себя за плечи и вздохнула. И все напрасно.
Может, еще позвонит?
Не знаю Говорю же забыл. А мы с ним, знаете, целовались. Я мужу-то почти не изменяю, а Колю как увидела, так что-то со мной сталось. Так крепко он меня обнял Да что я вам все рассказываю?! Мне пора домой Она сделала попытку подняться, но я слегка надавил на ее плечо. Прошу вас, не торопитесь я потом провожу вас
Когда потом? Она занервничала.
Понимаете, я хотел бы вас сфотографировать.
Зачем? Ее глаза стрельнули испуганным блеском.
У меня коллекция, я принес из спальни альбом с
фотографиями. Смотрите, вот, к примеру, женщина, играющая на гитаре, найдите ее под номером 64. Ну как?
Анна была поражена схожестью портрета и фотопортрета.
Это потрясающе! А где же вы взяли такое платье?
Да это обычная простыня и кусок оранжевого шелка от портьеры. Гитара моя, вот она, висит на стене.
Но я не могу раздеться перед вами.
А вы передо мной и не раздевайтесь. Я выйду, а вы
разденетесь, сядете вот тут, возле торшера, и, когда будете готовы, крикните меня. Все произойдет очень быстро, вы даже не успеете застесняться.
Моя гостья задумалась. Я же, пользуясь моментом, установил софиты, приготовил фотоаппарат и, подмигнув смущенной Анне, вышел из комнаты.
Я вернулся через полчаса. Очевидно, меня следует казнить за мою жестокость. Я стоял в подъезде, разглядывая пузырящиеся лужи, и думал о мадемуазель Анне. «Да чего ослепительна эта плоть. Просто хочется ее погладить», вспомнил я Ренуара.
Поднимаясь по темной лестнице к себе, я мог только предполагать, как встретит меня моя гостья. Я тихо отворил дверь и едва слышными шагами подошел к двери, ведущей в комнату. Мадемуазель Анны я там не обнаружил и тогда устремился в спальню. Приоткрыв дверь, я замер, вглядываясь в полумрак, пока не почувствовал совсем близко присутствие в комнате женщины.
Она сидела на маленьком пуфе перед зеркалом, в темноте, она была обнажена, и когда мои глаза привыкли к темноте, я мог убедиться в том, что она по-настоящему прекрасна. Она задумалась. Ждала-ждала меня, замерзла, наверно, решила немного пройтись, забрела в спальню и, только увидев себя в зеркале, поразилась в очередной раз своей схожести с молодой француженкой Ренуара.
А, это вы? очнувшись, сказала она и с готовностью поднялась с пуфа. А я тут задумалась и забыла вас позвать.
Вы уже не стесняетесь меня?
Знаете, нет. Я прочитала в вашей книге, что портрет этой женщины висит в Пушкинском музее, в Москве, представляете, сколько человек рассматривают ее? А здесь вы один, почему же я должна вас стесняться? Фотографируйте поскорее, да я пойду? Мне завтра вставать рано, у нас в кафе учет.
Я жестом пригласил ее в комнату, усадил на стул.
Как вы думаете, Коля позвонит мне?