О жизни комаров
И прочих
Глеб Михалёв
© Глеб Михалёв, 2016
«Тощий, словно карандаш»
Тощий, словно карандаш
и такой же деревянный
Знаю ты меня предашь,
знаю Поздно или рано.
Что ты мне ни говори,
ни доказывай упорно
Стержень у тебя внутри
тонкий-тонкий.
Чёрный-чёрный.
«вот у меня сегодня конфеты»
вот у меня сегодня конфеты
пряники да чаёк
а небо ложится на минареты
словно на гвозди йог
это кто уж к чему привык к дороге
к сумеркам, к леденцу за щекой
а у неба по пузу ходят боги
типа массаж такой
«ах эти пожелания благие»
ах эти пожелания благие
как дерева январские нагие
ведь каждый знает всё это вранье
но пишут все. и я пишу своё
я им не верю боже сохрани!
но иногда сбываются они
Январь
и холодно и хочется халвы и девушку в малиновом берете и в темноте бредут к тебе волхвы Ремантадин, Феназепам и третий и в городе гуляют братья Грипп и прочее подобное иродство творится и зелёная горит во лбу звезда вьетнамская и жжётся
На один мотив: Казань
В тысячелетнем городе зима.
Холодные дворы. Февраль кромешный,
где «пазика» квадратная корма
болтается, как щепка, в струях снежных.
Где жизнь идёт. И скоро выйдет вся.
И не вернётся хоть кричи хоть спейся.
А тучи, что над городом висят
тяжёлые, как паруса ахейцев
2
«вот объясни, ты чувствовал хотя
наверно нет (какой же ты счастливый!),
что сзади по пятам идёт сентябрь
и как Малюта всё глядит пытливо
а в голове другие города,
дождавшиеся своего героя
Москва столица. А Казань горда.
Как Троя.
и бабье лето на твоём дворе
и ты идёшь ни в чём не виноватый.
А листья умирают на жаре,
как брошенные родиной солдаты
все мысли так нелепы и страшны»
«Мне это ощущение знакомо.
Когда живёшь предчувствием войны,
пожалуйста, не выходи из дома»
3
«Да брось ты! Мне давно всё нипочём!»
Вся похвальба куда-то испарится,
как только ночь тяжёлым кирзачом
наступит на татарскую столицу.
И кремль, и Зилантова гора
беззвучно под подошвою сомнутся.
И снова умирая до утра,
я не надеюсь, в общем-то, проснуться.
«когда друзей по пальцам на одной»
когда друзей по пальцам на одной
зато тревог куда ни посмотри
писать стихи становится войной
одна строка считается за три
всё грезится прелестный завиток
беспечный ангел в травке луговой
но в результате короток итог
и горек словно дым пороховой
Бронхит
Так кашляешь, что кажется ещё
что где-то там, не знаю, за грудиной
сидит и курит пушечный расчёт
закусывает влажною сардиной
потом встаёт и раздаётся залп
вокруг салют! ошмётки и обьедки
и рукоплещет восхищённый зал
внутри твоей расширившейся клетки
«так радуйся моя кистепёрая рыба»
так радуйся моя кистепёрая рыба
что пока не перекрыли тебе кислород
а то придёт чёрный дедушка из Магриба
и тебя и меня сожрёт
и останутся только белые кости
да чёрные люди да клёнов пламя
да наверно Рупасов Костя
в небесах над нами
«Там, за окном Борис и Глеб»
Там, за окном Борис и Глеб
и улица дождём умыта.
А здесь, на кухне рис и хлеб
и прочие приметы быта.
И если форточку открыть,
ворвется в комнаты цветущий
прохладный май. И может быть,
проветрит этот дом, где тучи,
где чёрен чай и чёрен хлеб,
а белый рис и белый сахар
ещё теряются во мгле,
наполненной полночным страхом
«отыскивая потаённый смысл»
отыскивая потаённый смысл
в неторопливой чайной церемонии
как ложечкой чаинку ловишь мысль
«стихи в поэте косточки в лимоне» и
глядишь как зайчик солнечный дрожит
придавленный тяжёлым подстаканником
и тает жизнь попробуй удержи
как струйка пара над кипящим чайником
«А, Б, В, Г»
«А, Б, В, Г»
Андрею Орлову
А, Б, В, Г
ну а потом
обычным знойным вечером
глотнешь июнь иссохшим ртом
а всё сказать-то нечего