Наверное, здесь хорошо летом: берёзы, речка и озеро хорошее место для отдыха? спросил Иван, придерживая рукой Анну, прижавшуюся к нему сбоку, укрываясь от холодного ветерка с севера.
Отдыхать здесь летом некогда: все занимаются работами на огородах и подготовкой к зиме, как поётся в частушке: девять месяцев зима остальное лето, рассмеялась Анна.
Летом здесь зной, пыль и много комаров, как писал Антон Чехов: «О лето, как бы я любил тебя, когда бы не зной, да пыль, да комары, да мухи», это Чехов, возможно, писал о моём городке, через который он проезжал, когда путешествовал на Сахалин. Сибирь есть Сибирь климат здесь суровый, что зимой, что летом, но мы привыкли и чувствуем себя здесь хорошо в любое время года, закончила Анна и попросилась вниз, опасаясь простудиться на ветру и испортить собственную свадьбу.
Они возвратились домой и провели остаток дня в комнате Ани, рассматривая альбом с фотографиями, которых оказалось на удивление много: Анна, видимо, любила фотографироваться, а отец потакал ей.
Зимний вечер наступил быстро и, поужинав в углу кухни, молодые разошлись по комнатам на ночлег, чтобы поскорее попасть в завтрашний день своей свадьбы.
VIII
Утром начались свадебные хлопоты. Анна нарядилась в свадебное платье, Иван Петрович надел парадный офицерский мундир с Георгиевским крестом, и выглядели молодые прекрасно.
Родители Анны тоже принарядились, и вскоре раздался звон бубенцов, к дому подкатили три тройки лошадей, запряженных в сани-розвальни со спинкой, покрытые коврами. Молодые, накинув тулупы, уселись в первые сани, за ними родители невесты, и следом шаферы от жениха и невесты свидетели венчания.
Тройки, позвякивая бубенцами, промчались кругом по городку, чтобы больше людей увидели молодых, и остановились около храма Святого Георгия, стоявшего на берегу речки, а на другом берегу саженей в пятидесяти от церкви был дом тестя, из которого молодые отъехали.
Иван Петрович встал с саней, подал руку Анне, которая скинула тулуп и, несмотря на легкий морозец, румянивший ей щёки, осталась в одном подвенечном платье и, гордо опершись на руку жениха, прошла в церковь, где батюшка и несколько прихожан ожидали прибытия молодых для начала церемонии венчания.
Хор из трёх девушек запел положенные по ритуалу песнопения, но Иван Петрович не слышал слов, всматриваясь в Анну, которая через минуты обряда будет называться его женой.
Наконец-то я причалил к семейному берегу, после всех испытаний, после Надежды, которая могла бы стать моей женой, но оскорбила мои чувства своим блудом до меня. И вот Бог послал мне Анну в жёны, как искупление мне за все страдания. Надеюсь, что она будет мне не только женой, но и другом, и матерью моим детям.
Обряд продолжался, священник бормотал молитвы, хоры пели, присутствующие потели в жарко натопленной церкви и, наконец, священник надел на головы молодожёнов венцы и повёл их вокруг аналоя под песнопения хора: «Святые мученики, славно подвизавшиеся и увенчавшиеся, молитесь ко Господу о помиловании душ наших».
Затем молодожёны обменялись кольцами, трижды расцеловались и под песнопение хора вышли из храма. Антон Казимирович раздал нищим монеты, бросил пригоршню медяков на утоптанный снег у входа в храм, молодые уселись в сани и укатили домой, где их и гостей ждало свадебное застолье.
Многолюдную свадьбу с посторонними гостями Антон Казимирович устраивать не стал: в гостиной комнате накрыли три стола, за которыми разместились городской голова, урядник и двое купцов-приятелей Антона Казимировича все с жёнами, священник с дьяком, сёстры Евдокии Платоновны и ещё несколько человек всего числом около двадцати.
Для посторонних, в честь свадьбы дочери, Антон Казимирович уплатил трактирщику, чтобы тот наливал каждому посетителю пару чарок хлебного вина, объясняя, что это за молодых.
Тёща Евдокия Платоновна расстаралась, и свадебные столы ломились от закусок и блюд: здесь были и студни, и заливная рыба; жареные гуси; утки и поросёнок; жареные караси и рыбный пирог; пироги, курники и расстегаи; плюшки и печенье, соленья различных овощей; солёные грузди, мочёная брусника и клюква, мёд и сладости и ещё какие-то блюда, запахи которых доносились из кухни.
Гости, проголодавшиеся за время ожидания молодых из церкви, немедленно приступили к трапезе, не забывая кричать «горько», чтобы поднять чарку за счастье молодожёнов.
Иван Петрович, соскучившись по хорошей пище на солдатских харчах в училище, вместе с другими гостями с аппетитом пробовал различные блюда, уговаривая и Анну откушать вкусненького, но молодая жена от свадебной церемонии совсем лишилась аппетита и лишь попивала морс, краснея, при каждом поцелуе на людях под крики «горько», и бледнея лицом от мысли, что скоро её ждёт супружеская постель.
Время подходило к одиннадцати ночи, когда молодые попрощались с оставшимися гостями и ушли в свою спальню, напутствуемые пожеланиями спокойной ночи.
Спальня освещалась бледным светом ночной луны, повисшей за окном в темноте звёздного неба: тесть в сутолоке свадебного дня не закрыл, как всегда, ставни окон.
Анна тихонько разделась в темном углу, скользнула под одеяло в одной рубашке и затихла в ожидании неизвестного.