Впрочем, мне наплевать на то, что объявляет дворецкий, когда ваш муж приезжает на какой-нибудь бал. Я хочу знать, как его называете вы, дорогуша.
Фамильярный тон эскулапа удивил, но не обидел Аманду. Она решила, что не стоит строить из себя светскую даму в присутствии провинциального лекаря, тем более что сумела разглядеть в этом грубоватом человеке способность к искреннему состраданию и сразу почувствовала к нему доверие. Она хотела было сказать, что ее мужа зовут Джон, но внезапно ей в голову пришла причудливая фантазия, и она решила окрестить незнакомца именем своего идеального романтического героя, персонажа из недавно прочитанного романа.
– Его зовут Деметрий, – произнесла она, еле сдерживая улыбку. – А почему вы спрашиваете, доктор?
– Потому что в своем нынешнем состоянии он вряд ли сможет сообразить, что лорд Торнфилд – это он и есть. Вам так не кажется, дорогуша?
Аманда кивнула, прекрасно понимая, что сейчас он не отзовется ни на одно из придуманных ею имен.
Врач промыл рану и сменил повязку, затем склонился над пациентом и громко позвал его:
– Деметрий! Деметрий, вы меня слышите? – Больной не шевельнулся. Тогда Бледсо повернулся к Аманде: – А знаете ли вы, дорогуша, что ваш муж сильно пьян?
– Да, я знаю. Может быть, он именно поэтому до сих пор не пришел в себя?
– Не думаю, – с хмурым видом покачал головой врач. – Впрочем, это ничего не меняет. У вашего мужа сотрясение мозга. Могут быть осложнения.
– Какого рода осложнения? – От страха по спине у нее побежали мурашки.
– Говоря по-простому, внутреннее кровотечение увеличит мозговое давление, и это может привести к коме.
– Господи! – Аманда пришла в ужас.
– Я сказал лишь, что это может случиться, дорогуша. Считаю, что вы должны быть готовы к худшему, хотя вовсе не утверждаю, что эта беда обязательно постигнет вашего мужа. – Он внимательно и со знанием дела оглядел пациента. – С виду он в прекрасной физической форме. Сколько ему лет?
– Э… тридцать, сэр. – Аманда надеялась, что приблизительно угадала его возраст, и с облегчением перевела дух, когда доктор удовлетворенно кивнул.
– Молодой. Совсем молодой. По правде говоря, я не сомневаюсь, что он поправится очень быстро, хотя не исключены временные провалы в памяти и нарушение мозговой деятельности. Но должен предупредить, что вам предстоит беспокойная ночь, дорогуша.
– Что вы имеете в виду, доктор? Ведь он лежит совсем неподвижно!
– Его может бросить в жар, не исключен бред и болезненное возбуждение. Если это произойдет, вы должны будете протирать ему виски уксусным раствором. Разденьте его догола и не кутайте ни в какие одеяла. Даже простыни не нужно. Чем сильнее он замерзнет, тем быстрее понизится температура. Давайте только ячменный отвар, если он попросит пить или есть, и постарайтесь сделать так, чтобы он не испытывал никаких неудобств.
– Хорошо, доктор. – Аманда залилась краской смущения при мысли о том, что ей, возможно, предстоит сделать для спасения незнакомца.
Бледсо взялся за ручку своего потрепанного саквояжа, и впервые в жизни Аманда вдруг испытала неподдельный страх за жизнь другого человека. Она вцепилась в рукав доктора. В ее глазах застыла мольба.
– Вы уже уходите? Но как же я управлюсь с ним одна? Он очень сильный и… такой большой. Что, если я сделаю что-нибудь не так?
– На всем свете не найдется человека, который управится с ним лучше вас, дорогуша. – Доктор с ободряющей улыбкой похлопал ее по руке. – Поговорите с ним ласково, с любовью. Ваш голос и знакомые прикосновения успокоят его. Я абсолютно уверен в том, что сиделка из вас получится отличная. Не волнуйтесь, вы все сделаете правильно. Просто постарайтесь помочь ему справиться с лихорадкой, помолитесь за него, а завтра утром я обязательно к вам загляну.