Рей наклонил сильную шею, его ноздри стали раздуваться по мере приближения к толпе. Коричневато-белая собачка размером с крупную белку дважды тявкнула и побежала у ног Рамона. Он нагнулся, поднял животное и посадил на ладонь.
— Ты соскучился по своему другу, — проговорил Рамон, сажая собачку на седло. Жеребец удовлетворенно заржал. Рей и Баджито родились с интервалом в несколько дней, выросли вместе на конюшне, и их связывала странная дружба.
Рамон улыбнулся, подумав об этой удивительной паре, и направился туда, где гарцевал возле старта великолепный чистокровный жеребец Баннистера по кличке Раджа.
Кэрли пыталась сосредоточиться на беседе с Винсентом Баннистером, но ее взгляд невольно устремился на испанца и его горячего жеребца с широкой грудью, могучей шеей, длинной светлой гривой и роскошным хвостом. Она никогда еще не видела такого прекрасного коня, да и столь привлекательного мужчину тоже, призналась себе Кэрли.
Сегодня на Рамоне не было серебряных безделушек — он надел белую рубашку с длинными рукавами и мягкие штаны из коричневой замши, обтягивавшие его стройные ноги. По бокам и внизу брюки украшала только бахрома. Они слегка расширялись над коричневыми кожаными сапогами. На широкой спине Рамона висела на тонком шнурке черная шляпа с плоскими полями.
Вид сильного мужчины, великолепного коня и маленькой собачонки, сидевшей на седле, заставил Кэрли улыбнуться. Остановившись, Рамон заговорил с невысокой морщинистой женщиной, судя по всему, его матерью. Более высокая, стройная и ее всем еще не старая Пилар Монтойя, стоя в стороне, улыбалась дону с нескрываемой нежностью.
Кэрли познакомилась с Пилар в вечер празднике Дядя сказал, что она вдова, но период транса закончился, Пилар подыскивала себе мужа, и Рамон де ла Герра казался главным претендентом на ее руку.
При этой мысли Кэрли нахмурилась и с огорчением поняла причину своего неудовольствия.
Она испытала влечение к красивому дону, как только увидела его. Самый высокий, стройный и обаятельный, он не походил ни на одного мужчину и пробуждал в ней волнение. Кэрли замирала от одного взгляда его горячих темных глаз, хотя и сознавала безнадежность своего чувства, ибо, дав обещание дяде, собиралась сдержать его.
К тому же, казалось, дон не проявлял к ней особого интереса.
— Они готовятся к старту, — сказал Винсент. — Нам следует найти наши места.
— Да. А вот и дядя.
Присоединившись к Флетчеру, они заняли лучшие места в первом ряду на трибуне, откуда просматривалась вся трасса. Уильям Баннистер и прочие друзья дяди быстро заполнили свободные места. Возле линии старта толпились зрители.
Дам здесь было немного. Большинство мужчин проделали утомительное путешествие вокруг мыса Горн и далее по опасной американской территории без женщин. Конечно, здесь находились калифорнийки — любительницы легкой наживы, тянувшиеся к золотым приискам. Но Кэрли встретила всего несколько дам с американского востока и ни одну из них не могла бы назвать своей подругой.
— Как вам нравится скакун моего отца? — спросил Винсент, когда изящного длинноногого Раджу подвели к старту. Кэрли еще никогда не видела такого великолепного коня.
— По-моему, он весьма резвый, но трасса довольно длинная и не везде ровная. Дядя Флетчер беспокоится, достаточно ли вынослив Раджа.
Винсент дернулся, как от удара.
— Раджа обойдет любую лошадь в Калифорнии. Отец отдал за него целое состояние, а Стэн Мак-Клоски — лучший наездник на западном побережье.
Все конюхи были в рабочей одежде, а ковбои — в белых рубашках с открытым воротом и кожаных брюках. Винсент, в темно-синем фраке с широким белоснежным галстуком-бабочкой на шее, сидел возле Кэрли.
— Раджа победит, — повторил он. — Не сомневайтесь.