Зерна исторических свидетельств по исследуемым вопросам можно обнаружить (путем просеивания) в Библии, книгах Маккавеев25 и других древних источниках. Прежде всего, в сочинениях Иосифа Флавия, Мишне, Талмуде, галахических мидрашах26, арамейских таргумах27, апокрифах межзаветного периода28, свитках Мертвого моря и др.
Намечая границы предстоящего поиска, надо заметить, что одним из инициаторов возведения «ограды вокруг Торы» (именно с этим понятием автор связывает возникновение чрезвычайного закона) был книжник Ездра29, живший задолго до Иисуса. С другой стороны, распространено мнение, что эту ограду начали сооружать таннаи в Явне30, то есть в середине II в. н. э., когда уже не существовало Иерусалимского храма. А потому требовалось заменить культовую храмовую службу иной правовой системой, регламентировавшей жизнь еврейских общин в диаспоре. Иногда же сооружение ограды вокруг Торы непосредственно увязывают с первыми десятилетиями III века, когда была записана Мишна.
Намечая границы предстоящего поиска, надо заметить, что одним из инициаторов возведения «ограды вокруг Торы» (именно с этим понятием автор связывает возникновение чрезвычайного закона) был книжник Ездра29, живший задолго до Иисуса. С другой стороны, распространено мнение, что эту ограду начали сооружать таннаи в Явне30, то есть в середине II в. н. э., когда уже не существовало Иерусалимского храма. А потому требовалось заменить культовую храмовую службу иной правовой системой, регламентировавшей жизнь еврейских общин в диаспоре. Иногда же сооружение ограды вокруг Торы непосредственно увязывают с первыми десятилетиями III века, когда была записана Мишна.
Исходя из такого разнообразия мнений, стоит очертить на полотне истории два периметра внешний и внутренний. Границы первого составляют более шести веков (V в. до н. э. II в. н.э.), в течение которых происходил процесс формирования чрезвычайного права. От Ездры до написания Мишны. Иногда этот период называют временем раннего иудаизма31.
Границы внутреннего периметра, несмотря на отрывочность исторических свидетельств, можно все же наметить в пределах II I веков до н.э. начала I века н.э. (около двух столетий до суда над Иисусом). В эти годы были сформулированы и возведены в ранг Устного закона не только основные постулаты, присущие чрезвычайному праву, но и конкретизированы правовые нормы и процедуры, определявшие порядок их применения. Косвенное подтверждение тому, что практический правовой каркас был действительно сооружен в это время, можно найти в Энциклопедии иудаизма. В статье о «ревнителях» сказано, что более строгие правовые «установления, относящиеся к идолопоклонству», были, вероятно, приняты в эпоху Хасмонеев32.
Если говорить об «эпохе Хасмонеев», то отсчет этого непростого отрезка иудейской истории обычно ведут со времени начала правления братьев Маккавеев (152 г. до н.э.)33 и до реального воцарения в Иудее Ирода Великого (37 г. до н.э.). А завершение создания чрезвычайного правового каркаса (ограды вокруг Торы) следует, вероятно, отнести ко времени, когда в Иудее стало доминировать шаммаитское направление в фарисействе. Так его называют по имени руководителя этого направления (школы) Шаммая (Шамая)34.
Исследователь еврейский истории Г. Грец полагал, что «вследствие чрезмерного рвения шаммаитов иудаизм получил совершенно иной, мрачный характер»35. Н. Т. Райт отмечал: «Для фарисеев-шаммаитов ревность по Господу означала ревность по Торе Богоданный Закон нужно соблюдать, и никакие компромиссы с языческим идолопоклонством здесь недопустимы. Более того, этот закон нужно защищать, охраняя тем самым жизнь подлинного Израиля и применяя при необходимости силу»36.
Почему же возникла необходимость в защите Закона и разработке в этих целях чрезвычайного законодательства, призванного создать «ограду вокруг Торы» и, вероятно, допускавшего применение «силы»? Что означают понятия «ревность по Торе» и «ревность по Господу»?
Для ответов на эти и другие возникшие в процессе исследования вопросы автор намерен использовать не совсем обычный метод. Назовем его методом «встречного движения». Это движение внутрь обозначенных периметров с двух противоположных сторон: из глубины веков (часть 1) и в глубь веков (часть 2 книги).
А начнем мы это движение с попыток разобраться в причинах, побудивших законоучителей вносить дополнения в Письменную тору.
Жизнь иудеев, как ничья другая жизнь, тесно и неразрывно связана с Законом. Бог дал им Закон на Синае через пророка Моисея. Причем дал единожды на весь период Завета. Раз и навсегда. Его никто не мог изменить или дополнить. Поэтому законотворчество как таковое в принципе исключалось в Израиле, а роль законоучителей и судей должна была сводиться лишь к неукоснительному исполнению воли Бога. Суд всецело был «делом Божиим» (Втор. 1:17). Причем, суд праведный и милосердный: «И делай справедливое и доброе в глазах Господа» (Втор. 6:18).
«Высшие критерии» древнееврейского права принято определять тремя словами: мишпат (суд или решение суда), цедек (справедливость) и шалом (мир, который в единении с Богом). В мишне37 трактата Пиркей Авот38 приведены слова первосвященника Иерусалимского храма Симона (Шимона) Праведного (III II в. до н.э.): «мир стоит на трех вещах: на законе, богопочитании и милости»39. Несколько иначе расставил приоритеты в том же трактате Шимон бен Гамлиэль (II в.): «Три условия залог существования человечества: правосудие, честность и добрососедство» (Авот 1:18).