Через несколько часов здесь будет половина графства, а ты прохлаждаешься на газоне.
— О Боже! — охнула Эсме. — Я совсем забыла!
— Ты единственная, кто на такое способен, — заметила Элен. — Я по-прежнему никак не возьму в толк, почему тебе понадобилось обозлить всех соседей, созвав гостей во время траура по мужу.
— Это всего лишь небольшой домашний праздник, — неубедительно оправдывалась Эсме.
Элен задумчиво прикусила нижнюю губу, и Эсме мгновенно догадалась, что у подруги что-то на уме.
— Ну говори, — обреченно вздохнула она, заранее смиряясь с дурными новостями.
— Надеюсь, ты не будешь очень возражать, если я нанесу короткий визит тетушке Кэролайн в Солсбери? Разумеется, я уеду после вечеринки.
Тетка Элен жила совсем близко.
— Конечно, нет, — пролепетала Эсме, отчетливо понимая, что возражает, и даже очень. Мало того, при одной мысли ей снова захотелось плакать.
— Понимаешь, Дарби — лучший друг Риса.
— И какое это имеет значение? — осведомилась Эсме, пытаясь найти достаточно веские аргументы. — В конце концов твоего мужа здесь нет. Дарби всего лишь его друг и ничего больше. Нельзя же вечно избегать друзей Риса!
Но она уже понимала, что Элен еще до завтрака отправится к тетке. Если уж подруга принимала решение, ничто не могло заставить ее свернуть с избранного пути.
— Мне всегда неловко в присутствии Дарби, тем более что Рис полностью с ним откровенен. Когда мы были женаты, Рис часто исчезал, и стоило мне спросить, где он был, муженек неизменно отвечал: «С Дарби». Да вот только я точно знала, что он развлекался с оперными певичками. Вернее, именно с той женщиной, которая после перебралась в мой дом, — выпалила Элен так резко, что Эсме невольно поморщилась.
— Это было много лет назад, дорогая. Много лет назад. Дарби, возможно, понятия не имел, что Рис использовал его как прикрытие.
— Возможно, — кивнула Элен. — Но я сильно в этом сомневаюсь. Просто они — два сапога пара и все друг про друга знают. Даже сейчас, когда мы обменивались кратчайшим приветствием, он упомянул о чем-то, сказанном Рисом. А я… я просто этого не вынесу. И не хочу ничего слышать о Рисе.
— Но вы с мужем разъехались бог знает когда, — напомнила Эсме, прекрасно сознавая, что могла бы не тратить слова зря.
— Мне все равно. Не желаю ни слышать, ни думать о своем муже, и, к сожалению, Дарби одним своим видом воскрешает в памяти то ужасное время.
— Одному Господу известно, почему они дружат. Совершенно разные люди, не находишь? Дарби царит в обществе, как идеал модно одетого щеголя, а Рис…
— Худшего неряхи, чем Рис, свет не видывал, — договорила Элен. Ты права насчет их несходства. Дарби сдержан и не болтлив, а Рис развешивает свое грязное белье по всему Гайд-парку.
— Не могла бы ты… пожалуйста… передумать? — отчаянно выпалила Эсме. — Я бы не просила, но мне ужасно одиноко…
— Говорю же, не выношу его присутствия. Стоит мне посмотреть на Дарби, и так и подмывает накричать на него за то, что позволил Рису поселить эту певичку в нашем доме, — выпалила Элен, но тут же овладела собой и продолжала уже спокойнее: — Хотя вряд ли Дарби в этом виноват. Но я просто не вынесу мыслей о своем муже. Ты должна меня простить.
— Это ты прости за то, что настаиваю, — возразила Эсме, потрясенная болью в голосе Элен. — Обычно ты так спокойна и собранна, что я забываю, какие сильные чувства питаешь к своему мужу. С моей стороны это непростительно. Ничего, со мной все будет в порядке. Кроме того, у меня, кажется, появилась новая подруга.
— Леди Генриетта Маклеллан? Мне она ужасно нравится. Вчера за чаем она выказала бездну здравого смысла.
В устах Элен это было высшей похвалой.
— Она будет сегодня у тебя?
— Надеюсь, — вздохнула Эсме.