9 июля 942 г.
Не широка Ирша-река и не глубока, вроде, а где попало не перейдешь. Уж больно круты у нее берега. Чащей непролазной поросли. И захочешь к воде спуститься, да не сможешь. Либо в корнях на крути завязнешь, либо шею свернешь, с крутояра скатываясь.
Неистовой бурей прокатилось нашествие по Древлянской земле. Игорь с ходу разорил и сжег несколько малых городков. Подошел к Малину-на-Ирше23. Да здесь и приткнулся.
9 июля 942 г.
Не широка Ирша-река и не глубока, вроде, а где попало не перейдешь. Уж больно круты у нее берега. Чащей непролазной поросли. И захочешь к воде спуститься, да не сможешь. Либо в корнях на крути завязнешь, либо шею свернешь, с крутояра скатываясь.
Лишь в одном месте есть спуск пологий, только и тот прикрыт. Переправа под надежным приглядом. На левом берегу стоит Малин-град. Невелик городок, да срублен крепко.
Два лета назад велел князь Мал, в честь рождения дочери, на месте рыбацкой веси крепость заложить. И дочке почет, и дорога на Коростень с полудня присмотрена.
У Малина-града стены стойкие. Из вековых дубов, да в два наката. Глиной склизкой обмазаны. Ни воды, ни огня не боятся. По верху стен клети с бойницами, тесом от непогоды крытые. Да две башенки ворота под защитой держат. Не город, а орех-лещина твердый.
И пусть защитников у Малина не много, всего-то одна лодья воинов, да человек тридцать напуганных нашествием рыбаков с чадами и еще пара огнищан с домочадцами, но с наскоку Игорю взять городок не посчастливилось.
Немало воинов полянских, древлянскими стрелами истыканных, унесла Ирша-река. Для них переправа под Малином дорогой в Горы Репейские обернулась.
Тем же, кто живыми под стены городские добрался, еще меньше повезло. Окатили их кипятком защитники.
Это для сугреву вам! кричат.
Обратно в реку пришлось полянам окунаться. Из холодной воды в горячую. Из горячей воды в холодную. И впрямь баня получилась. Только стрелы древлянские всласть попариться не дают.
Из трех сотен человек, посланных Игорем на штурм, обратно чуть больше половины вернулось. Да и то, многие из выживших ранены или ошпарены.
Пока войско полянское в становище своем раны зализывало, да на древлян ругалось, каган киевский со своим воеводой совет держали.
Вышли на крутой обрыв. Встали под огромной сосной. Внизу Ирша течет, безучастная к людским делам. А на том берегу городок стоит. Смотрят на тот берег конунг с ярлом. Вот он, Малин. Как на ладони. А пойди, возьми его.
Что же делать, Асмуд? Что делать? Игорь от досады ногти грызет, ногой топает.
Думай, конунг, Асмуд оперся на рукоять своего боевого топора, внимательно разглядывал город на том берегу, словно что-то прикидывал. Думай, конунг, повторил он, потому как с нахрапа нам его не взять.
Может, измором возьмем? Игорь старался найти выход из положения, но не находил и от этого еще пуще злился.
Некогда их измором брать, спокойно ответил старый варяг. На то не один день понадобится. А нам к Коростеню спешить надо, пока Мал с дружиной по ятвигским уделам бродит. Наверняка княгиня Беляна уже знает, что мы к ней в гости заглянули. Готовится, небось, столы накрывает, и рассмеялся.
Ну? каган нетерпеливо одернул старика.
Тот сощурил глаз, посмотрел на Игоря и, сграбастав усищи в кулак, забросил их за плечо.
Вижу, обрадовался каган, придумал ты что-то. Ведь придумал же?
А знаешь что, конунг? старик забросил на плечо свой топор. Я думаю, что пришла пора горшки цареградские в дело пустить.
Да ты что? отмахнулся Игорь. Их же всего четыре штуки осталось.
Вот два здесь и потратим. А два для Коростеня оставим.
Жалко, сказал каган.
Жалко у пчелки в заднице, зло посмотрел Асмуд на Игоря, но, словно спохватившись, отвел глаза.
Вели своим дикарям, кивнул он на становище войска полянского, чтоб нашли в лесу три елки поравнее, и дубок покрепче. Будем приспособу мастерить.
Весь остаток дня и, почитай, половину ночи в полянском становище стучали топоры.
Что-то затевают Перуновы пащенки, сказал малинский посадник, вглядываясь с башни в огни на правом берегу Ирши.
Не знал он, да и знать не мог, что все это время поляне готовили ему, и всем оказавшимся под его защитой Даждьбоговым людям страшный подарок.
Войско полянское разбилось на ватаги, и у каждой было свое дело. Одни мастерили крепкие колеса, другие прорубали дорогу к круче, с которой утром наблюдали за Малином-градом Игорь со своим воеводой, третьи
Жарко пылали костры в стане захватчиков. Светили ратникам, ставшим на время плотниками, чтоб ненароком не ошиблись, да не оттесали лишнего. А те старательно обтесывали дубовое бревно. На брус его сводили.
Жарко пылали костры в стане захватчиков. Светили ратникам, ставшим на время плотниками, чтоб ненароком не ошиблись, да не оттесали лишнего. А те старательно обтесывали дубовое бревно. На брус его сводили.
Под водительством Асмуда, воины ладили приспособу.
Эй-эй, прикрикнул на плотника старый варяг, не егози! Уже лишку снимать начал!
Он подошел поближе к работникам и принялся пальцами замерять размеры бруса.
Работник напрягся. Знал, что у ярла нрав крут. Чуть что не так берегись. Но ярл остался доволен работой. И ратник вздохнул спокойно.