Прибывший генерал видимо толк в воинских ритуалах понимал; больше того уважал их, и даже может быть любил. Рапорт капитана выслушал полностью; прерывать не стал, хотя только что мчался сюда со скоростью не меньше ста километров в час. Так же тепло и уважительно он представился офицеру:
Генерал Семенов. Здесь должен быть подполковник Трунов.
Подполковник Трунов в здании вокзала, товарищ генерал-майор. Воюет.
Воюет!? удивился генерал, так ведь договорились до восемнадцати ничего не предпринимать.
Капитан ничего о планах командования не знал. «Воюет» вырвалось у него непроизвольно, и он поспешил объяснить:
С начальником вокзала он воюет, товарищ генерал-майор. Точнее, с начальницей. Та требует снять оцепление и пустить поезда.
Требует, усмехнулся Семенов, ну, с этим мы разберемся. Пошли-ка кого за Труновым, а я тут «гостей» подожду, черт бы их всех побрал.
Гостей? про себя удивился капитан, поворачиваясь по-уставному и подзывая к себе взмахом руки сержанта того самого, любителя семечек.
Сержант подбежал, стерев на бегу прилипшую к губам шелуху, и также принялся печатать на подходе к высокому начальству шаг. Но генерал, увидевший, как дернулась было рука сержанта к пилотке, отвернулся, показывая, что для церемоний время кончилось. Что пора дело делать, да побыстрее. Он повернулся как раз к Лидке, окинув ее взглядом всю от задорно торчащего носа и насмешливых зеленых глаз до не менее вызывающе торчащих коленок. Эти коленки были стратегическим оружием Кочергиной. Круглые и аппетитные, они невольно привлекали к себе мужскую половину покупателей.
Вторым секретом, объясняющим ее феноменальные, по сравнению с остальными, успехи в бизнесе, был тот самый мешочек с семечками, из которого она угостила Верочку. Раз в месяц когда реже, а иногда и почаще Лидке удавались чудо-семечки. Каленые так же, как и все другие порции, они были много вкуснее; да что там говорить были просто фантастически вкусными. Лидка их берегла; подсыпала сверху на ту горку перед собой, из которой и наполняла один за другим мерные стаканчики. Горка же насыпалась из другого, большого мешка.
Генерал об этом секрете естественно не знал. Но к Кочергиной непроизвольно дернулся; хотел что-то спросить.
Семечек, конечно, сообразила Лидка, не коленки же его мои смутили.
Молодцеватого генерала-десантника вообще было чем-то трудно смутить. Но вот семечек ему сейчас погрызть захотелось до жути тут Кочергина уловила правильно. А нельзя недостойно генеральского чина. Особенно на глазах рядового и младшего офицерского состава. Поэтому он отвернулся от Кочергиной, огляделся пошире, охватив взглядом все и неровную шеренгу солдатиков, и толпу, с надеждой взиравшую на него из глубин рыночных рядов, и большую площадь троллейбусное кольцо. Наконец генеральский взгляд скользнул по троллейбусной остановке и остановился на серой громаде недостроенного здания.
Семечек, конечно, сообразила Лидка, не коленки же его мои смутили.
Молодцеватого генерала-десантника вообще было чем-то трудно смутить. Но вот семечек ему сейчас погрызть захотелось до жути тут Кочергина уловила правильно. А нельзя недостойно генеральского чина. Особенно на глазах рядового и младшего офицерского состава. Поэтому он отвернулся от Кочергиной, огляделся пошире, охватив взглядом все и неровную шеренгу солдатиков, и толпу, с надеждой взиравшую на него из глубин рыночных рядов, и большую площадь троллейбусное кольцо. Наконец генеральский взгляд скользнул по троллейбусной остановке и остановился на серой громаде недостроенного здания.
Это что? ткнул он пальцем в стройку, где не было видно ни одного рабочего.
Новый вокзал будет, ответил подскочивший капитан, только неизвестно когда.
Электричество там есть?
Капитан неопределенно пожал плечами.
Сварка там работает, неожиданно подсказала Лидка, только сегодня праздник, все гуляют.
Генерал-майор кивнул, даже не обернувшись, и совсем негромко произнес:
Рычков!
Неведомый пока Рычков, сидевший до сих пор в УАЗике, услышал и выскочил, словно чертик из табакерки, оказавшись десантным майором. Если бы вся российская армия состояла из таких орлов, как майор Рычков или сам генерал Семенов! Последнему видимо тоже пришла в голову подобная мысль. Он недовольно поморщился, еще раз окинув взглядом шеренгу совсем уже сомлевших солдатиков, потом явственно подобрел, остановившись на майоре и кивнул на серую недостроенную громадину:
Командуй разгрузку, майор. Капитана Суровцева ко мне!
Есть, козырнул Рычков и направился быстро, очень быстро; но не побежал, а именно направился выполнять приказ.
Колонна была длинной. Последний автомобиль едва поместился на длинной улице. Но майор не побежал вдоль бесконечного ряда трехосных КАМАЗов, кузовы которых были покрыты брезентовыми тентами. Он сунулся на секунду в кабину переднего, и тут же отправился назад. Почти сразу же из КАМАЗов посыпались бойцы. Как передавалась команда от первого до последнего, Кочергина так и не поняла; не заметила. Но автомобили освободились от живого груза почти одновременно. Десантники свою задачу знали на все, или почти на все случаи жизни. Сейчас они молча и сноровисто строились в монолитные шеренги.