Ах да, чуть не хлопнула она себя по лбу, уже шагнувшая было туда, где можно было начать разговор о деле, об «объекте», чуть не забыла!
Тут Наталья немного слукавила она никогда и ничего не забывала; специально обучалась когда-то этому. Сейчас же она повернулась, и склонившись над громадным телом, шлепнула его по внушительной даже под форменными штанами ягодице; потом еще раз по другой. Чернокожий сержант оба раза послушно подпрыгнул на месте, удивительным образом оторвавшись от асфальта ожившими мышцами могучего пресса. Потом он одним текучим движением, показывающим на годы тренировки у знающего сэнсея, оказался на том же асфальте, и на тех же ягодицах, которые буквально горели от таких несильных внешне ударов. А еще горели лицо и уши, что проявилось лишь в том, что кожа вместо иссиня-черной стала серой; горели от ярости. Но эту ярость вскочивший так же упруго на ноги сержант обрушить ни на кого не успел. Потому что раньше его официальным до скрежета в зубах тоном подполковник Крупина обратилась к старшему американскому офицеру:
Полковник Ротмэн!
Американец невольно вытянулся.
Что полагается по вашим уставам низшему чину, поднявшему руку на старшего офицера?!
Ротмэн замешкался в мучительных сомнениях. Ответ был; и он скорее всего соответствовал положению в российском уставе. Но этот сержант напротив («А может, и не сержант», мелькнула мысль в голове) не был его подчиненным. Более того он не был даже армейским. В этой операции Ник Бэском (будем называть его так) представлял вездесущее ЦРУ. И при определенных обстоятельствах имел право отдавать приказы даже ему, полковнику. Потому Ротмэн и вздохнул почти облегченно, когда русская скомандовала сама, как-то объяснив себе замешательство полковника:
Ну хорошо, пусть дует в вертолет и не высовывает из него своего носа. Иначе что? она повернулась к Бэскому и мило улыбнулась так, что сержант отскочил на безопасное, как он посчитал, расстояние от этой женщины, иначе оторву твои и не посмотрю, что на сегодня вы наши союзники..
По дрогнувшим от ярости крыльям приплюснутого носа подполковник догадалась, что Бэском прекрасно понял ее слова, и что вся та пантомима, что разыгрывалась недавно у прилавка на ее глазах, была искусным спектаклем. В исполнении «сержанта», конечно. Лидка Кочергина свою партию играла совершенно искренне.
Кстати, насчет Кочергиной, остановила она взгляд на торговке, уже не наблюдая, как Ник действительно улепетывает в вертолет, что-то мне говорит, что ты, девочка, сегодня еще пригодишься
Слова эти вслух не прозвучали; но на лице Крупиной как-то отразились, потому что Лидка несмело улыбнулась ей с немым же вопросом:
Я тут подожду, ладно?
И Наталья действительно сказала:
Подожди меня тут, Лида. Я скоро вернусь, поболтаем, хорошо?..
Но.., попытался возразить генерал.
Правильно, повернулась, прерывая его Крупина, всех остальных отсюда вон. Прикажите очистить площадь от посторонних, товарищ генерал.
Ее рука протянулась в сторону небольшой кучки зевак, что еще толпились меж прилавков. Рука эта не успела завершить полукруг, описывающий тех, кто подлежал немедленной эвакуации; она вдруг остановилась на нелепой фигуре, замершей метрах в трех от нее. Фигуре страшно изломанной; прежде всего это касалось его рук, которые паренек поднял, попытавшись заслониться от ее взгляда. Это ему удалось не сразу, так что Наталья успела прочесть в его глазах узнавание, смешанное с ужасом. Она на мгновение замерла; тут же внутренне встряхнулась, определив по какому-то вбитому давным-давно в голову методу:
Этого человека я вижу в первый раз. А он меня определенно узнал Ну или принял за кого-то. Но совершенно определенно испугался до усра.., Наталья сама устыдилась такого раньше простого и понятного в обиходе слова; теперь, для нее «княгини Мышкиной» совершенно не подходящего, даже кощунственного, в общем, испугался. Чего?
А паренек, двигаясь боком, словно краб, уже ввинтился в жиденькую толпу и сам себя эвакуировал с площади
В штаб, как уже назвали недостроенное здание вокзала, группу командиров повел майор Рычков. Генерал-майор успел уже шепнуть бравому десантнику, тоже, кстати выпускнику Рязанского десантного училища, кто идет рядом с ними в сером стильном костюмчике. Потому майор и оглядывался поминутно на женщину, чье имя до сих пор было легендой в стенах училища. Даже несмотря на то, что с доски лучших выпускников ее фотографию давно содрали с корнем.
Наконец Рычков ввел их в большое помещение, которые когда-нибудь наверняка должно будет стать чем-то вроде зала ожидания. Никаких кресел и скамеек тут пока не было; зато были громадные застекленные окна, в которые были прекрасно видны и железнодорожные пути, и тот самый мост, на котором два года назад гражданин «Хреннарыло» устроил дорожно-транспортное происшествие с участием сразу трех автомобилей ГИБДД и, наконец, ажурный пешеходный мост, под которым, кстати, и стоял на путях длинный «объект». Зал уже обрел почти обжитой вид. В углу что-то бубнили, уставившись аппаратурой, связисты; двое офицеров не отрывали взглядов от ракетного состава, сереющего внизу молчаливой громадиной.