Выходит, функционер?
Что-то вроде того, подтвердил Евгений. По области проходило массовое молодежное мероприятие (детали упускаю для краткости) и с проверкой его хода к нам почти что инкогнито прибыла комиссия из обкома ВЛКСМ. Это было воскресенье. Утром прибыла комиссия, а вечером убыла. В понедельник утром к нам, в горком комсомола, пришла женщина вся в слезах. Она рассказала, что накануне у них (женщина работала официанткой в единственном городском ресторане) была комиссия из области; комиссия проверила санитарное состояние пищеблока, качество приготовления блюд, полноту вложений; сделав дело, комиссия уединилась в кабинете директора, откуда вскоре последовал приказ накрыть стол (женщина показала список блюд, выставленных перед проверяющими, и он выглядел впечатляюще); изрядно откушав и выпив коньячка, комиссия удалилась; уже перед самым уходом комиссия, проходя мимо буфета, взяла со стойки вазу с шоколадными конфетами и высыпала в дамскую сумочку, так сказать, на дорожку. А плачет женщина из-за того, что все убытки, связанные с посещением комиссии, директор отнес на ее счет и теперь требует деньги внести в кассу. А откуда она возьмет такую сумму? Немного-немало, а ее месячная зарплата.
Разумов покрутил головой.
Пока не понимаю, причем тут журналисты?
А притом, что в составе халявщиков был и Алексей Писаренко, известный в области журналист, которого все считали очень порядочным и честным. Этот Писаренко, между прочим, потом долгое время будет работать в областной партийной газете, будет продолжать сеять в души читателей в качестве заведующего отделом доброе, умное, вечное.
Не красит задумчиво заметил Разумов и добавил. Но вы сами недавно сказали, что за исключением нельзя видеть закономерность.
Так, нужны еще примеры? Разумов в ответ кивнул. Извольте, Сергей После того случая прошло семь лет. С комсомолом «завязал» к тому времени. Истекал комсомольский возраст. Наверное, помните? Разумов вновь кивнул. И я решил пойти по журналистской стезе. Это занятие меня тянуло, привлекало. Да и, наверное, кое-какие способности имелись к этому. Вакансия отыскалась лишь в маленьком городке на самом севере области, в районной газете. С семьей уехал туда. Дело для меня оказалось не только новым и непривычным, а и весьма-таки трудным. В редакции встретили новичка настороженно, особенно ответственный секретарь, Окунев посмотрел в сторону Сергея и поинтересовался. Знаете, кто такой в редакции ответственный секретарь?
Ну я не знаю точно никогда в редакциях не работал Полагаю, однако ж, это человек, занимающийся делопроизводством.
Нет, Сергей, не то На заводе когда-нибудь работали?
Работал Инженером-конструктором всю жизнь
Ну, так вот: ответственный секретарь в редакции это одно и тоже, что главный инженер на заводе.
Второе лицо?
Именно По сути.
Разумов сочувственно посмотрел в глаза Озерова.
Теперь понимаю, как нелегко пришлось вам, новичку.
Разумов сочувственно посмотрел в глаза Озерова.
Теперь понимаю, как нелегко пришлось вам, новичку.
Нелегко не то слово. Виктор Соколов, ответсек, был беспощаден при выискивании «блох»
«Блох»?! удивившись и ничего не поняв, переспросил Разумов.
Ну, в редакциях так называют незначительные ошибки, обнаруженные в рукописи или на полосе.
Смешно называют.
Да Это еще ничего, но меня бесило, что вмешивается Соколов не по делу (журналист он был так себе, но с апломбом). Допустим, у меня написано в заметке: «Токарь Иванов с умом выполняет любую операцию». Соколов вычеркивает «с умом» и заменяет на другое слово, на свое любимое «старательно» Ладно, тут не о том главная речь Мы сидели в одном кабинете и через пару месяцев весь его «график трудовой деятельности» был, как на ладони. Закладывал он хорошенько, поэтому утром, появившись на рабочем месте на час, убегал в районную столовую, где к тому времени начинал работать буфет, где можно было опохмелиться, принять свои сто пятьдесят. Далее появлялся уже, ясное дело, навеселе, с изрядно помутневшим взглядом на события и явления редакционной жизни. Не знаю, почему, но редактор на эти художества ответсека смотрел сквозь пальцы. Не то беда, что пил Соколов часто и много, а то беда, что где деньги взять на водку и пиво. У него семья, а оклад не ахти (тогда зарплата журналистов была незавидная).
Раз пил, то, выходит, водились деньжата?
Занимал у всех, кто мог ему поверить и дать трешку-пятерку. Говорил, что до получки, но отдавал либо через пару месяцев, либо о долге и вовсе забывал. И наступила пора, когда вышел он из доверия полностью и окончательно: никто кредитовать не стал. Я видел, с каким остервенением бегал Соколов по редакции, умоляя одолжить хоть рубль. Тщетно. Несколько дней ходил, как стеклышко, но чертовски злой. На мне, поскольку всегда на глазах, срывал зло в первую очередь. Сначала я обижался, а потом не стал, придя к заключению, что собака лает, ветер носит, а караван все равно идет вперед. Да На другой неделе я вдруг обнаружил, что Соколов вновь ходит с утра пьяненький и веселый, хотя точно знал, что зарплаты не было, что никто ему не одалживал. Странно выглядело, но вникать не стал: своих проблем выше крыши.