По вечерам она рассказывала Туки-Туки весёлые библейские сказки, от которых его тошнило, и его безмерно удивлённый открытый буквой «О» рот и глядящие в разные стороны очки несказанно веселили её большое, светлое, чересчур материнское сердце.
Больше всего в «Пиплии» ему нравились волосы Саула и волшебный порошок Урфина Джюса. Он так бредил этими волшебствами, так хохотал над проделками Сули, что запустил учёбу и стал дерзко грубить директрисе, попытавшейся забрать у него в мужском туалете сигарету.
Однажды Туки поймал какого-то пьянчугу и стал его просвещать насчёт библейских персон, но тот оказался морально крепок и не уступал ни пяди.
Это тот, который победил римлян при помощи бороды и усов! ехидно спросил крестьянин.
Да, это гордость мировой истории!
Саул, что ли?
Вот именно! Савл!
Савл не Павл! Костями не гремит! Грешным не внемлет!
Да!
И куда он?
В Малую Азию!
Во-во! В маразме! Они все в марзме! И Саул тоже!
Нет, вы что-то не то говорите!
Я из всё время почему-то путаю! Этих Павликов, Савликов! Во-первых они все так похожи один на другого, свирепые как собаки и глупые, как псы! А гонору хватит на полсотни демагогов! Зачем они нам?
Вы меня мистифицируете!
Да, мумификация! Многим помогает! Да ничего! Не читай, не расстроишься!
Хватит! Я не могу это слушать!
Вот и у меня был приятель, нормальный такой человек, две ноги, две руки, хвост, и был он нормальный, пока нему в руки не попала «Детская Библия». И как она попала к нему, неизвестно, может, по почте он заказал, а может и подбросил кто! У нас знаете сколько по жизни врагов бывает не сосчитаешь! То иголки в еду подложат, то чего-нибуть подсыплют, по подожгут, с нашим народом не соскучишься! Такое бывает! Вообще я вот что скажу! Если хочешь наслать на семью несчастья подбрось им «Детскую Библию»! подбрось и всё! Больше ничего не надо! «ДетскаяБиблия» зомбировала и свела в могилу тьму народа! Тьму! В общем, это водораздел был, когда к нему попала в руки эта «Детская Библия». И с ним, как только к нему в руки попала «Детская Библия» точно такое же случилось! Тут его нормальность закончилась. Как будто обрубило! Он увлёкся этим божественным чтивом, глаз от страниц не отрывал, губами шевелил и причмокивал всё время, как вампир, и в конце концов так поверил во все эти еврейские народные сказки с их ужастиками и несусветными чудесами, что сначала стал потихоньку других в мир иной призывать, да подталкивать, потом вошёл во вкус, разошёлся истал и свою плоть смирять голоданием и молитвами, всё шло хорошо, да только одна беда кончил он плохо с ума сошёл, на площади начал такую чушь нести про устройство мира и его греховность, что все изумились, в общем, дня через два погрузили его два санитара на старенький медицинский бобик и увезли в маленький, уютный психиатрический диспансер. В Кулебогино! Там он себя отыскал наконец! Там он нашёл общий язык с тамошними Христом и Францисском Ассизским! До сих пор беседуют!
Всё, прощайте! Не могу слушать!
А ты и не слушай! Щавель, так щавель! Против судьбы не попрёшь! Я «Детскую Библию» на самокрутки пустил! Гадость бумага мелованная!
Всё, прощайте! Не могу слушать!
А ты и не слушай! Щавель, так щавель! Против судьбы не попрёшь! Я «Детскую Библию» на самокрутки пустил! Гадость бумага мелованная!
Библия прёт!
Во-во! Пердёж!
Он был талантлив, ибо в тот момент, когда директор рвал у него изо рта сигарету, Туки умудрился вытащить у того из кармана портсигар.
В то время его постоянно видели бродящим по городу и бормочущим себе под нос какую-то библейскую погань. Во время появления первых поллюций это бывает!
Любящей матери было ясно, что из Туки явно не вырастет офицер типа Морфлота, лютый космонавт Печкин или верховный судья Зареченска в синей шапке и жёлтойлентой через плечо. Но и в мумуравины отдавать сына тоже пока не хотелось. Тут спешка ни к чему! Оставалась узкая полоса профессий от школьного репетитора до младшего преподавателя вуза с копеечной зарплатой и всегда встревоженными глазами идиота.
Воспитание сына потребовало напряжения всех мышц и кошелька.
Поэтому к тому времени мужа у неё уже не было.
Тукитукич к тому времени тоже развёлся. Чтобы наверняка никогда больше не встретиться с бывшей женой, он тайно покинул родину, и в трюме подводной лодки уехал в уединённый кибуц на самом юге Иудейской пустыни.
Место называлос Йодлим Школим и славилось тем, что там росло только одно растение Железная Исрульская Колючка N5.
Там, среди верных друзей и обломков тракторов и ржавых Армериканских веялок он обрёл счастье в объятиях одноногой и одноглазой Сары Бергштогль, переводчицы, а по совместительсву героини Восьмой Синайской войны.
Из их окон всегда раздавались звуки ликующих маршей Времени Побед.
Сара была из хорошей семьи, и если бы у неё была хоть капля разума, могла бы весело прожить на капиталы своих родителей Банкира и воспитательницы детского сада из Кир-Бидуры.
Но неуёмный огонь демонизма неутомимо жог её задницу и заставлял бросаться в бой при каждом употреблении слова «араб».
Она потеряла глаз, напоровшись на затвор своей снайперской винтовки при Хайфском Деле и ногу в ночном бою под Вирта Що.