Обстановка спалённой Маосквы мягко окутывала увиденную картину.
Смотреть на это не было сил.
А потом затрещал телефон. Это кто, слон?
Но это был не слон!
Телефонный разговор был краток и насыщен злобою дня.
Это вы дали объявление «Продам старое, раздолбаное пианино в хорошие руки»!
Я?
Барахла что ли до..я? Протазан с люлей!
Я?
Барахла что ли до..я? Протазан с люлей!
Ты мне ответишь, падла, за оскорбление! говорю, я в последнее время зажигаюсь от одной искры, как бензин в кулькуляторе, Я продаю вещь! Пианино «Мюльбах»! Вы слышите? «Мюльбах»! Немецкая работа! Идеальное состояние! Девочка! Педаль! Раз! Раз! Оно даже на запах ароматное! Нюхни! Нет, правда, нюхни! Титаническая вещь! Резьба в две вилюшки мастера Мартина-Бочара Первого! Великолепный европейский звук! Та-та-ти-то! Вау! Компактные размеры! Железная педаль! Говорил? Ладно, тогда к конкретике! Хорошее состояние! Не вдохновил? Так вы прямо скажите! Находилось с семнадцатого века в семье немецкого посланника в Того и Лисоте!
Какого?
Что какого?
Какого советника?
Его звали Гуго Гофштангль!
Шваль?
Гофштангль говорю! Гуго! Шваль это ваша фамилиё!
Цена?
Двести тысяч!
Чего?
Долларов!!!!!
Доралов??? Двести доралов?
Долларов! Двести тысяч!
Да! Друг мой! Вы шутите! Двести тысяч доралов за груду металла и гнилых гоношистких деревяшек? Гражданин! Вы бредите наяву! Тогда я за такие деньги и вас впридачу куплю!
Не хотите, не берите! У меня есть соседка, которой нужно вывести хлам бесплатно! Возьмите её инструмент!
Другие навязчивые состояния есть?
Двести тысяч! Я говорю! И ни на йоту меньше!
Чего?
Я же сказал! Отнюдь не рватых калош!
П..дюлина!
Плохо слышно!
Я понимаю! А сколько?
Двести ты! Я же скаал!
Оно скаало! Вы говорите «Мюльбах»? Говорите ясно! А то вы темните всё!
О да!
Что такое о да? Мюльбах»?
Да!
Сколько!
Двести штук баксов! Кэш!
Скажите, вы часто бредите? Я врач! Я мог бы быть вам полезен!
Я сказал двести тыщ!
Шура, меня волнует ваш пионэрский оптимизм! Может, вы и продать хотите? Такое впечатление, что этот конёк-горбунок живёт в бутылке и вправду думает продать груду гнилых щепок за мешок зелёные доралов! Шура! Моя бабушка говорила мне: «Изя, сколько бы не давал этот прохвост, всё равно держи карман под надзором! Шура! Жизнь длинна, как свиток торы! В ней всегда есть место подвигам! Не теряте надежды! У вас купят! Лет через сто!
С кем вы там разговариваете? С собой! Я сейчас раздолбаю телефонную трубку о вашу голову!
Вы думаете? деликатно сказали на другом конце трубки. Кисло-сладким таким голоском. Вроде и результата нетути, и ссориться не хочется!
Думаю!
А? Шеф! Не гневите господа! Право! Нельзя ли дешевле? Неужели вы бука?
Что?
Шеф! Каменные скулы вам явно не к лицу! Я думаю, вам следует исчислять цену в рублях! И тогда есть возможность удачно сочетать интересы сторон ко всеобщему благу! Вам, я знаю, неравнодушен народ наш крепышанский?
Так вы берёте?
Невинное дитя Арины Родионны! Капитан, не надо скорби! Скорей улыбнитесь маленькому горбатому гному, истосковавшемуся по вашей светлой любви! А серьёзно Нельзя ли обойтись двумя?
Чем двумя?
Рублями!
Дитя таблоидов! Ваши шутки неуместны! Я кладу трубку на рычаг!
Нельзя?
Прочему?
Потому что как только вы положите трубку, за вами придут наши славные чекисты и увезут вас в фараоновском бобике за полярный круг!
Куда?
Куда глаза глядят! Шеф, скинуть можно!
Нет! К сожалению!
Что, крафт нынче дорог? Или бонусы кончились?
Да! У нас только для гениев скидка! Вы не гений!
Почём знаешь? Дельфийская брехалка? Я в детском саду из рогатки в глаз воспитательницы мог попасть с первого захода!
Видно по лицу и обуви, товариш! Вы не наш покупатель! Друг мой, идите в «Эльдорадо»!
Я? Друг? Не ваш?
Зачем вам «Мюльбах», товариш? внезапно съязвила трубка, Вы что, на нём играть будете? «Пупсик»?
Паяц-падла, я у телефона! Человек! я снова не выдержал муки преследования, На мне стодолларовые ботинки и шляпа, какой у тебя никогда не будет! Я тебя достану, и ты будешь языком полировать мои ботинки!
Вот как? сказала трубка и обиделась.
Опусти трубу, Гомер ё! уже в мировое пространство кликнул гордый я, Торгаш!
Вот как? в предпоследний раз отозвалась трубка.
Мюльбах! Мюльбах! Будь ты трижды проклят! крикнул в трубу.
О, это был он!
О, как! в заключение сказала трубка.
На этом разговор завершился! Потом кто-то позвонил ещё раз, надеясь втайне на смягчение нравов.
На этом разговор завершился! Потом кто-то позвонил ещё раз, надеясь втайне на смягчение нравов.
Привет! Это я! Если бы ненужные людям слова выбрасывались на свалку, она была бы единственным местом, где бы я появлялся вместе со своим золотым протазаном и тучной гладиаторской сетью! Харль, братья мои! Харль! Я прохожу пред вами мощным австрийским маршем, печатая гусиный шаг и выбрасывая руки одну за другой!! Преторианцы мои любимые! Братья и сестры! Приветствую вас! Дойчлэнд, Дойчленд, юбер алес, как утверждал мой приятель перзиден САШ Джордж Бусч! Давно не виделись, стрючки! И стали забывать друг друга! А что если бы тут случилось землетрясение, что бы было? Совсем бы забыли друг друга? Работа у меня такая думать дальше своего носа! Заглядывать в будущее, как сказал бы один козёл с радио! Вы обо мне уж наверно стали забывать?