А квартирка его запомнилась мне с картотеки Ну да, ящика, напоминавшего собой панельный домик с плоской крышей, по правую руку от потёртого кресла, на спинке которого детской ручонкой выведено было сиреневое «Лё» (я так и не удосужился узнать которая из внучек постаралась). Этажи этого дома достраивались по мере увеличения «жильцов» окон-ящичков с записульками. За этим занятием я и застал Лё, впервые переступив его порог
Вот берём и-и-и И Лё пощёлкал ножницами, обкарнывая картонку по известному ему образу и подобию. Затем нанизываем сию каракульку на шпоночку. Понятно? Чтоб не убежала, не растворилась в суете наших буден.
Вы прям колдун, Лё Палч. Рецепт нового зелья не сочинили ещё?
О, какие мы сказочники!.. Вот и ладушки. Наконец-то понятливый попался.
В следующий раз своего посещения я принёс ему несколько моточков узкополосной фольги.
А это что подкуп? Вы, молодой человече, забыли разве?!. На дворе борьба с коррупцией, а он злато и серебро тащит без зазренья!.. Подставить меня решили? Под монастырь подвесть!
Именно, именно. Золотые полоски наклейте на золотой век поэзии, а серебряные на серебряный.
А эти? Лё приоткрыв рот, будто беззаботный ребёнок, пальцем указал на рулончики других цветов.
Ну, сами решайте, не маленькие, кому там фиолетовый цвет подходит, кому лазурный
Лё похлопал в ладоши:
Знаю, знаю! Знаю, кому что!
Ну а я, когда вы окончательно погрязнете в этой коррупции, так и быть донесу на вас, куда следует
Ха-ха-ха! Засверкал Лё глазами и загримасничал, потирая при этом ладонь о ладонь, будто только что удачно кого-то обжулил или разыграл Очевидно меня.
Ну-тесь, сударь, и что же вам для начала раздобыть из недр моего совершенно несовершенного литературоведения?
А раздобудьте-ка мне «Повести Белкина!» вскричал я шутливо, узнав наконец секрет: вовсе не рецепты снадобий для самолечения, как поначалу подумал я, в ящичках, находились, оказывается записки литературного толка.
О-о! возликовал Лё. Белкина? Иван Петровича? Пушкина решили вывести на чистейшую водицу? Поздравляю! Отменно, отменно придумано Лучшего выбора не сыскать! Солидарен! И Лё торжественно воздел кверху правую ладонь в знак приветствия. Итак!.. Не опуская правой, точно позабыв о ней, левой рукой он потянул за беленькую пуговку в своей чудно-чопорной картотеке. Только имейте в виду!.. Всё доморощено, всё рощено именно тут, в этих терпеливых стенах, в этом потёрто-уютном кресле. Никакого, короче, официоза Баловство своего рода. Понятно, мил человек?
Пы-нятно, трудно было не поддержать этакую игру в коверканье слов, отчего слова будто омывались чистой водой и приобретали прежний вкус и смысл.
Та-ды приступим Фокус-покус вскричал наш любезный фокусник
Но вдруг, замолчав, Лё уставился на шахматную доску:
Н-нда-а, произнёс с укором и некоторым разочарованием. Спим-с? Не-е-ет, так не пойдет. В ожидание хода помолчу. И внезапно на взвинчивание тона чуть ли не до резко агрессивного взвизга: Разложение русского человека зашло уже оч-чень далеко!..
Я вздрогнул ошеломлённо. И с подчёркнутой иронией-неудовольствием, и вообще в ответ на звуковую побудку «фокусника», полюбопытствовал не без сарказма:
Это что ж, у Белкина нарисовано? Из них, что ли, следует разложение?
А почему нет? Откуда столь самонадеянная ирония? Да, и в Капитанской дочке тоже есть все предпосылки предощущение! Даже остережение!.. Да-а, не ворами Петра Великого всё начиналось И это приговор частному будущему, тому, что теперь разворачивается на нашей с тобой улице, на нашем дворе вот сейчас. Я говорю о России. Всё оказалось в полном дерме. Да, всё это предсказано в повестях Белкина. Коротко сказал. Не обессудь.
И Лё торжественно открывает изъятую из-под кресла книгу.
И написал-то во-от каку малюсеньку книжицу. И назвал простенько: «Повести Белкина». И провалился с этой своей книжицей-брошюркой. Вернее, с этой своей простотой. Денежек хотел срубить, да обанкротился. Не поимел никакого литературного успеха и признания. Пошёл даже гулять стишок по свету высшему: «И Пушкин нам наскучил, и Пушкин надоел». Вот что он в ответ получил от господ своих читателей. В ответ за своё первое прозаическое выступление. Между тем я считаю тут никакого секрета нет и я не оригинален. Написал он её быстро, да-с, но обдумывал пять лет а скорее всего, и дольше. Книжка сия лично меня шокирует. Потому как это есмь буквально приговор и буквально всему будущему русского народа. Точнее, конечно, сказать: не приговор пророчество. И пророчество сие огласил человек тысяча восемьсот девяносто девятого года рождения. А сейчас, между прочим, какой?.. Читаю чужое предисловие.
«Первое обращение Пушкина к прозе было обдуманным шагом. Первым опытом в этой области предшествовали размышления о природе словесного искусства»
О природе искусства! слыхали? Вот как глубоко копнул. Прежде чем выходить вот с такой тонюсенькой книжицей после того, как им были написаны шесть или семь томов стихов. После того, как им был написан роман в стихах Лё ищет нужную страницу, читает: «Но что сказать об наших писателях, которые почитая за низость» Тэк-с, это пропускаем. «Точность и краткость вот первые достоинства прозы»