Злой как собака де Карак, не зная на ком бы сорвать свое зло, остановил взгляд на Амендралехо. В том, что спаситель де Карака вызовет в том к себе хорошее отношение не можно, а нужно было сомневаться, зная дрянную злыдную натуру такого человека, как этот сеньор. Амендралехо не мог вызвать в нем ничего доброго уже от того, что видел его в униженном положении. Хорошо было уже и то, что де Карак отвлекся на зализывание побоев. Затем, заметив помятую гитару, нашел-таки на чем сорваться, растоптав инструмент всмятку. После этого наступил момент успокоения и протрезвления от хмеля.
Тащи меня на виллу, открывай ворота, я иду! снова захмелев отвратно залебезил де Карак, стоя на щепках и с шатанием держась за прут решетки. А далее вообще
Ну ты, мурло, сбегай за моим лакеем он лучше тебя справиться. Ну что ты стоишь! Ты что не знаешь, с каким человеком разговариваешь! Да я винкулето! Ты понял..? Это..? так многозначительно молвил он, что будто бы и сам испугался того кто он есть.
Очень захотелось предположить не вид ли это высокогорного винторогого козла? Амендралехо стало и не по себе, и смешно. А все вместе уравновешивалось до оторопелого вида. Действительно, нужно было идти спать, а не влезать куда не надо, в подарок заимев эдакое мурло перед собой. И за окнами, и из-за дерева им были явно недовольны.
Ладно, бейте его, да еще покрепче, указал он рукой резкий небрежный знак компании из пяти человек, и уже когда он отошел достаточно далеко, оглянувшись, увидел, что де Карака за руки за ноги уносят долой.
Разогнавшись по ровному месту, перед самой оградой хлестнув своего буланого коня по кругу, Амендралехо с силой натянул вожжи на себя, точно уловив тот миг, когда это нужно было сделать. Конское тело под ним и вместе с ним стрелой взмыло вверх над шпилями металлической ограды, оставляя их много ниже под собой. Нижние ноги коснулись земли, и почти тотчас завершили лет и задние ноги, твердо опустившись наземь. Но еще некоторое время по инерции они ни за что не могли остановиться, как не пытался наездник это сделать, стараясь услышать что слух его уловил несколько мгновений раньше. Он не ошибся, ему хлопали сеньора Мальвази де Монтанья-Гранде, видевшая взятие препятствия. Она была в нескрываемом восторге от увиденного и видимого. Высокая железная ограда со взметенными ввысь остроконечными прутами на фундаменте казалась ей если не границей мира: по ту и по эту сторону, то, во всяком случае, чем-то непреодолимым, над чем перескакивать на коне! Она бы никогда не подумала!Что такое вообще возможно!
Мальвази продолжала нисколько не смущаясь восторженно глядеть на Амендралехо и то как он, гарцуя на коне, не сводя с нее глаз, подъезжал к ней все ближе и ближе.
В этой стороне виллы, удаленной от прифасадного двора, и несколько прикрытой от него крылом корпуса, было сейчас после обеда безлюдно и можно было особо не опасаться за любопытство чужих глаз. Хотя вернее даже не это, а обыкновенное отсутствие посторонних привело княжну к раскрепощенности и даже, как мы увидим, к крайней.
Какой сильный и славный конь, проговорила она, не сводя глаз с наездника, все бы отдала, чтобы побыть на таком.
Я Вас понимаю как наездницу, но ничем помочь не могу, мой, хлопнул он своего коня, любых не берет. Его прежде обласкать, ублажить, а потом усаживаться.
Не беспокойся, я прекрасно обучена объезжать любых ретивцев без всяких ласок и ублажек!
Никогда. Он Вас просто опозорит. Он женщин понимает что это такое.
Да ну! Что-о?? Ах, ты! И она, наполовину выговорив бранное слово, в ее исполнении и в данной ситуации прозвучавшее просто восхитительно, просто трогательно, и далее, вдруг так эмоционально вспыхнула и продолжила беззвучно выговаривать то, что ему можно было только догадываться по тем убийственным красноречивым гримасскам, которые она ему презренчески строила при этом.
Амендралехо уже не в состоянии продолжать смеяться не слазил к ней, а падал, не удержавшись на земле на ослабленных ногах. Но, влекомый к ней, неуверенно поднялся и пошел навстречу, ведя за узду коня.
Его обезумевший вид, в который она его привела, Мальвази льстил, и к тому же она была больше во власти игры, чем реальных чувств, которые выказывала, но и это-то как раз мешало простить ей внешне, то есть она чувствовала, что когда он подойдет она должна ему обязательно ответить на пошлость увольнением, не иначе. И тут уже, когда она приготовилась говорить, ему осталось сделать перед ней последний шаг, конская голова, длинная и ужасная высунулась из-за плеча Амендралехо и с ржанием, оглушившим ее лизнула в подол, а потом и ткнулась. Взбудораженная Мальвази как ужаленная отскочила в сторону за Амендралехо, а вернее, чуть ли не на него самого. Конская голова с блеющим ржанием и вытянутым языком медленно поворачивалась в ее сторону.
Уберите это чудовище отсюда!
Еще минуту назад Вы им почти непристойно любовались. Да и сеньора, где же Ваши навыки в умении объезжать, которыми Вы еще меньше минуты назад хвастали? Надеюсь, Вы хоть мне поверите, что с такими конями иметь дело опасно для чести.