Не будут более искать, полагаю. Я им подробно расскажу о цене. Им от такой цены вся польза в деле станет не нужна. Как, впрочем, и многим иным. Страшные у тебя нитки, вышивальщица. И узоры они создают опасные. Пусть Ларна хранит их под замком. Пряхе платить это чересчур жутко. Понял бы прежде, не взял бы клубка. Хотя он усмехнулся. Такого меня с клубком даже из мести поостерегутся убивать. Не захотят переводить на себя расплату с Пряхой. Прощай, Тингали. Очень постараюсь не попадаться более на твоем пути и просьб не высказывать.
Он сгорбился, нашаривая пристроенный к стулу, до поры незаметный костыль красивый, резной. С серебряным узором. Скрип ловко опёрся и встал. Зашагал к дальней двери, припадая на левую ногу. Я уткнулась носом в плечо Ларны и всхлипнула от запоздалого страха. Само собой, он привычно это обозначил насмешкой:
Что, опять поджимаешь хвост после драки и в кусты налаживаешься? Пораньше не могла испугаться? Ещё дома, ну хотя бы у ворот города. Тогда бы следовало сообразить, а сообразив, назад повернуть?
Прости. Глупая я. Непутёвая. Можешь ругать и лупить. Виновата кругом.
Он расхохотался, азартно скаля свои волчьи зубы. Ему ничуть не было интересно ругать и лупить, облегчая мое самоедство. Так и пояснил: сама себя ругай, сама казни. Иного не будет Злодей! В косу как вцепился, так и не подумал освободить. Нитки, выбранные мною, комком свалил в мешок заплечный. Туда же ссыпал все бусины и ракушки, без разбора прямо из ячеек. Потащил за косу по лестнице в нижний зал, там ещё набрал ниток по своему разумению. Хищно прищурился на торговца, затравленно жмущегося к углу. Лавочник щербато улыбнулся от ужаса, продолжая прятать за ладонью синяк в пол-лица.
За счёт заведения, пискнул ушибленный гнилец, теряя голос.
Ума нет у того, кто дарит нитки вышивальщице, укорил его Ларна и звонко отсчитал золотые из горсти на прилавок. Я уже пропал, мне не выбраться вовек. Нитки подарил, пояс получил и жду исполнения желания, спасая котят. Но ты-то, немочь трусливая? Ты ж удавишься с того подарка в первый день, тьфу Живи, копти небушко и нам не дави на совесть.
Ларна прихватил еще пук ниток, усмотрев мой интерес к ним. Сунул в мешок. Меня толкнул к двери, и мы вывалились на улицу. Ох, как же мне стало жарко и жутко! Я мигом сообразила: сплетня с гробами утратила интерес для города.
Голодная, вечно ждущая зрелищ рыночная толпа оглянулась на Ларну, которого она всюду замечает. Толпа впилась в меня осиным роем колючих взглядов. И знать не желаю, что они подумали! И слышать не желаю. Сгорю на месте, угольки Ларна сгребёт в куль и оттащит в особняк ара Жафа
Косу резать станет, твердо и громко заверила баба, собирая с прилавка нераспроданные остатки вялой зелени. Видно, поделом.
Не-е, оттащит подалее и там стребует плату, зычно отозвалась другая.
А то и сам приплатит, добавили издали
Он человек сурьезный, просто зарубит, и все дела, строго изрек дородный возница, придерживая пару рыжих жирных страфов. Вона гля, в мешке ейном полно гадости. Надут весь. Небось, людей травила?
Косу резать станет, твердо и громко заверила баба, собирая с прилавка нераспроданные остатки вялой зелени. Видно, поделом.
Не-е, оттащит подалее и там стребует плату, зычно отозвалась другая.
А то и сам приплатит, добавили издали
Он человек сурьезный, просто зарубит, и все дела, строго изрек дородный возница, придерживая пару рыжих жирных страфов. Вона гля, в мешке ейном полно гадости. Надут весь. Небось, людей травила?
Отпусти косу, взмолилась я, уткнувшись носом в чешуйчатые ноги вороного страфа Ларны.
Чтобы ты снова пошла смотреть город, раз людям теперь дана полная свобода? усмехнулся злодей в усы. Тинка, терпи. Умнее будешь наперёд. Ты хоть знаешь, что воры усвоили из сказок? Вышить, мол, можно шапку-невидимку, а кошели бывают бездонные. И ковры летающие.
Так это же в сказках, всхлипнула я, усердно прячась за страфом и охотно шагая к белому городу, где нет толпы.
Как тебе сказать весело прищурился злодей. Я пообещал им с помощью топора без всяких там ниток и иголок вмиг намахать голов-невидимок. При первом подозрении, что сунутся к тебе с заказом или хоть попробуют завести беседу. После подумал, Кима отвлек от забот, мне сделалось интересно: можно ли сшить летающий ковер? Он сказал сразу и громко: нет! Из чего я сделал вывод
Ларна хитро изогнул бровь. Я охнула и подавилась возражениями. Неужто можно? Настоящую сказку соорудить, какие на юге в древности были в ходу, мне Ким так и говорил, много раз. Летали ковры над безводной пустыней, быстро и удобно. Товар возили и воду доставляли в эти города, которые среди песка. Название их не помню.
Нет, глупости! Не сшить мне вовек такого ковра. Я покосилась на Ларну с новым подозрением. А говорил ли Ким «нет»? Может, меня совсем уж бессовестно обманывают?
Не бывает летучих ковров!
Я всё выведал, усмехнулся Ларна. Бывают. Только для воров они неполезны. Ковры летали над горячим песком, в них было зашито призвание нужного ветра. Но позвать его можно только там, где он и должен явиться. Понимаешь? Опять же, крой у ковра сложный. Не вполне он и ковер. Кроя никто уже не помнит. Да и юга более нет, Тинка. Там, за проливом, узкая полоска годной для жизни земли, владения ар-Рагов. Их злоязыкие соседи именуют красными вырами. Жара юга так велика, что вода чуть ни вскипает, а панцирь может, мол, обвариться.