Меня выбросило в этот огромный Океан, огромный как бесконечное Нечто, где нет ни осознания его границ, ни мыслей, пытающихся найти привычные ориентиры. И еще был ужас бесконечности, ужас бесконечности страдания и мук. В нем все, начиная от огромных пространств миров, пожирающих друг друга и песком под ногами, было невыразимо зловеще и отталкивающе. Но потом «Это» сменило свой цвет, и пришла мысль, вернее осознание никчемности моей жизни
Я вдруг увидел гору Сумеру, причем, здесь понятия, гора и ее название были разделены, название, и объект не сочетались никаким образом. Их даже и невозможно было соединить. Было непонятно, что это такое и почему это так называется, но это была она, та гора очень моя. И я видел тропинку, ведущую к ее вершине. Причем, чем внимательнее я вглядывался, тем отчетливее видел все детали. Вот куст, вот лист, упавший с него, вот камень и его трещины, и надпись на санскрите с четырех сторон. И я «понимал», как долго он лежал здесь, наверное, очень-очень долго. И кто пинал его и пытался сбросить с дороги. И все это я тоже «понимал», нет, не понимал а «видел». И я видел странника похожего на Христа или Будду, бредущего по пустыне нет, наверное, это был я сам, бредущий среди гор и пустынь. И как тягостно было это путешествие. И какая-то мелодия была, мелодия без звуков
Но «мелодия» сменилась огромным лесом, и каждое дерево имело свое имя. Собственно это не был лес, состоящий из деревьев, это было нечто из индивидуальных и не похожих друг на друга созданий ни по форме, ни по восприятию. И каждое имело свое имя! Представь себе, очень много имен миллиарды!.. И единственное, что воспринималось, это имена потому что суть каждого невозможно было постигнуть. Миллиарды и миллиарды имен это было нечто непостижимое, и мой ум отказывался вмещать эту бесконечность имен. Я подходил к первому «дереву» и узнавал его имя, но стоило перейти к другому и имя предыдущего исчезало
жизнь моя воспринималась никчемной и пустой. Нет, уже не было так тягостно. Появился цвет или окрас «Всего», он был золотым с оттенками прекрасного фиолетового. Там было «Все» и не было «Ничего». Там не было любви, не было ненависти, там даже не было пустоты. Не было тягостно от воспоминаний о былых грехах, воображаемых наслаждениях, горького послевкусия старых ошибок и унижений, страхов, ненависти, желаний Вселенная, преображенная в худшую сторону?.. Вселенная, преображенная в лучшую сторону? нет, не было Ничего. И даже таких понятий, как Ничего, Ничто не было. Казалось, нет, не казалось, а было! Жизнь, сотканная из мыслей, надежд, отчаяния и радостей, бессмысленных деланий и достижений. Вся моя жизнь это Ничто.
Не помню, сколько часов я просидел у этой «благословенной обочины».
Когда я вернулся в Москву домой, жизнь моя исказилась до неузнаваемости друзей нет, утеряны связи с предыдущей жизнью и нет связи с новой. Смысл дальнейшего существования казался бесцветным, безликим, но у меня появилась невидимая связующая нить с реальностью. Я не знаю, как это назвать, то ли поиск истины без ответа, то ли поиск ее с другой, недосягаемой для нас высоты, где ответ непредсказуем. Это как пытаться «заглянуть» за зеркало; «еchecs roque?.. recherche vide?». А может просто я обрел дорогу, длинную и нескончаемую, где забыто само понимание конца и цели? И я стал понимать, что это дорога, всего-навсего просто дорога.
Не знаю идти мне по ней или свернуть при тех или иных обстоятельствах
Как часто, садясь в автобус, поезд мы забываем о конечном пункте прибытия, просто глядим в окно
Я перестал понимать людей, излагающих «генеральную линию» неизвестно кого и чего От всех этих «старцев», пересказывающих себе и другим то, что недавно выучили наизусть, сводило зубы. Вся это словесная возня: «А вот авва Силуан сказал то, а вот авва сказал это», вызывала гнев и неприятие. Так и хотелось воскликнуть: «Опомнитесь!.. да не вам он говорил это и не вы сидели у его ног. Неужели непонятно, что вы не испытывали и сотой доли тех мук и страданий, что они.
Мой поиск привел меня к мысли, что не стыкуется, ну никак не стыкуется тот, исторический опыт монашеского делания и реалии нашей жизни. Не принимает сердце, не хочет смирится с сегодняшним днем. Только не говорите мне, что в истории монашества решающее значение имеют жития.
Кто считает, что поиск Истины в Духе путь озарений, блаженства, путь радости и счастливых обретений, тот глубоко ошибается. Если тебе говорят это, знай это вранье, вранье умышленное или основанное на заблуждении. Не было и не будет этого.
Но если ты взяла за основу Практику Делания, как образ жизни, то впереди у тебя не просто неприятные вещи, а встреча с Адом, Мировым Злом. Человеку придется столкнуться не с оккультными феноменами, а с оккультным миром, хотя эта трактовка очень общая, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Не имеет значения верующая ты или нет, христианка, буддистка, индуистка, атеистка; знаешь ты об этом или нет, хочешь ты этого или нет. Вопрос не в том, какие ступени ты проходишь и не в том, как ты их проходишь Там есть много чего и есть «Долина смерти», когда невозможно опереться на общедоступные понятия добра, зла, и где нет спасения от собственного ничтожества. И любовь «ближнего» протянет ли тебе руку?