Петрович начал читать бегло. Собака Специальной подготовки, кличка Метис. Ответственный, Сергиенко Сергей Николаевич (погиб при исполнении служебных обязанностей).
Петрович вырвал несколько листов из Личного Дела и аккуратно сложил их стопочкой на краю стола. После этого, он взял ручку и размашистым некрасивым почерком написал в правом углу папки, финальную фразу: «Усыплен согласно приказа МО 243. Факт усыпления констатировал гвардии капитан Александр Петрович Еременко».
Петрович достал печать и громко шлепнул ее прямо на свою фамилию. Теперь уже архивный документ, лежал перед ним на столе и становился историей.
Ну, вот и все! Спокойно сказал Петрович. Метиса больше нет, усыпил доктор боевого товарища. И, повернув голову в сторону удивленного дежурного офицера, громко и неумело театрально сказал:
Пойду уберу труп собаки, а то завтра пополнение привезут, расселять-то куда-то надо всю эту свору новобранцев, вольеры сейчас в большом дефиците.
С этими словами, Петрович схватил со стола ключи, сунул в карман вырванные листы из личного дела Метиса, громко хлопнул дверью, и выбежав из дежурки, направился по длинному коридору к вольеру, где лежал и ждал своей участи одинокий пёс.
Дежурный устало посмотрел на входную дверь, перевел взгляд на сейф, вздохнул и покачал головой. Прислушиваясь к удаляющимся шагам Петровича, он сделал отметку в журнале и снова принялся за кроссворд.
Петрович шел по коридору быстрой и уверенной походкой, память разрывала его мозг на мелкие кусочки и перелистывая страницы прошлого не оставляла шансов на счастливое будущее. Для гвардии капитана Александра Петровича Еременко жизнь разделилась на две половины в тот день, когда погиб его лучший друг Сергей. Петрович любил его как родного сына, больше чем родного сына.
Впервые они встретились в военном училище, когда Петровича пригласили, как воина-интернационалиста рассказать курсантам про службу в Афганистане. Он не любил говорить об этом и стеснялся своих боевых наград. Но тут было другое дело. Будущим офицерам он отказать не мог, не имел права.
Петрович вошел в актовый зал, который был переполнен молодыми ребятами в военной форме. Воцарилась полная тишина. Офицер поздоровался и начал говорить. Он рассказывал про своих боевых товарищей, про интересные моменты из своей службы, про горы, душманов и вертушки Ему было что рассказать, и ребята слушали его, открыв рот. В этот момент он понял самое главное, он нужен им, нужен его опыт, и его навыки. Именно тогда ему пришла в голову мысль, о том, чтобы остаться в училище навсегда, и тесно связать свою одинокую жизнь, с воспитанием будущих офицеров.
Молодой парень в форме курсанта военного училища подошел к нему после выступления и посмотрев на капитана ясными чистыми глазами спросил:
Скажите, а с собакой мне разрешат служить в войсках?
Петрович посмотрел на парня и немного смутился. «На меня похож в молодости, подумал он, и комок подступил к горлу, вот таким и должен был быть мой сын». На душе у него стало спокойно и тепло, как будто он нашел родственную душу.
Как зовут тебя, сынок? спросил Петрович и почему-то нервно начал поправлять портупею, которая и так сидела на нем безукоризненно.
Курсант Сергиенко, командирским голосом отрапортовал парнишка и уже спокойным голосом, немного смущаясь перед старшим по званию, добавил Сергей меня зовут, для меня это очень важно, товарищ капитан.
Конечно разрешат, еще как разрешат, Это очень нужно в армии, ответил офицер и спросил в ответ. А что, у тебя есть собака?
Пока нет, ответил Сергей, и добавил, но будет, обязательно будет.
Это была их первая встреча. Петрович помнил ее ясно и отчетливо, как будто это было только вчера. Потом судьба их сводила много раз. Сначала в военном училище, где Петрович остался преподавать, потом были командировки и боевые задания. Сергей мужал и становился мужчиной на глазах у Петровича. Худенький парнишка курсант становился настоящим боевым офицером. Чем дальше шло время, тем больше крепла дружба этих двух, очень похожих друг на друга людей, и тем больше смысла находил в жизни Петрович, принимая в свое сердце эту родственную душу.
Метис всегда был рядом. Сергей притащил его неизвестно откуда холодным февральским утром в своей шапке и положил нежно на стол, за которым сидел Петрович и пил чай.
Смотри, Петрович, закричал радостным голосом Сергей, это он, понимаешь Петрович, он, мой пес.
Петрович посмотрел на щенка и удивленно воскликнул:
Вот это, да! Да, это же волк! Ты где взял его? В лесу, что ли нашел? А? Серёга, давай колись.
Петрович ты чего? Ответил курсант, и прижал шапку к груди. Он Метис, у него папа немецкая овчарка, а мама волчица, мне его егерь подарил, я его так и назвал, Метис.
Так не бывает, ответил Петрович, никогда у волчицы не было щенков от собаки, у них, у волков это позор хуже смерти, вот у собаки от волка могут быть щенки сколько угодно, но только не наоборот. Это доказанный учеными неоспоримый факт.
Мне егерь все рассказал. С дрожью в голосе сказал Сергей. Можно оставить его, а? Петрович, пожалуйста.