чтобы в школе не отругали за опоздание (в этом мог помочь дипломатичный и быстроногий Гермес)
чтобы мальчика по имени Игорь посадили со мной за одну парту (на это годилась Афродита)
чтобы сдать на отлично экзамен по музыке (это входило в круг полномочий Орфея) Родители мои согласились именовать тумбочку храмом, видя в этом наивном б-гоискательстве нечто трогательное и достойное уважения, в то время как сестра, конечно, предпочла бы забрать тумбочку в свою комнату и использовать ее по прямому назначению, для хранения белья. Ну, а брат Вова, несмотря на то, что деньги на выпивку ему были иногда нужны позарез, храмовую мелочь не трогал уважал храм Мое отношение к богам было двойственным. С одной стороны, я ждала от них помощи, с другой стороны, если они меня подводили и мою просьбу не выполняли, то я обижалась на них, забирала у них копеек двадцать и покупала себе мороженое в качестве компенсации.
Взаимоотношения с богами, при всей их ненадежности, были гораздо интереснее, чем занятия в школе или поручения по линии октябрятского движения сбор макулатуры, расчистка школьной территории, зубрежка стихов к пролетарским праздникам, например, таких, как вот это:
Страны и всей планеты новосел,
Неистовый в мечте и дерзновенье,
Ты с партией сражайся, комсомол,
И вместе с ней выигрывай сражения
В моей жизни были также Григ, Чайковский, Бетховен Звучание музыки, глубина и податливость клавиш, погружение в бессловесную гармонию Ты неважно играешь, но хорошо чувствуешь, говорила моя учительница. А иногда она воздерживалась от каких бы то ни было замечаний и только следила за моей игрой, переворачивая, когда нужно, листы нот, чтобы мне не пришлось делать это самой. Это ее безмолвное содействие для меня лучше всяких похвал. После такого удачного урока я решаю, что теперь буду заниматься изо всех сил.
И действительно, несколько последующих дней подолгу сижу дома за пианино. Однако, если результаты не быстры и не блестящи, то вспышка энтузиазма может смениться неделями равнодушия. Когда же доходит до экзамена по музыке, мои боги получают от меня дары монеты, ракушки И соната исполняется мною почти безупречно, к восхищению сидящих в зале родителей Сказал Данте: Земную жизнь пройдя до половины, в сумрачном лесу я очутился. А я? До чего я прошла свою жизнь? Наверное, даже не до четверти. Но я нередко чувствую себя так, будто оказалась в сумрачном лесу. Кто я? Никто. Вот Павлик Морозов, будучи в таком подростковом возрасте, как я, уже совершил свой великий подвиг. Мария Стюарт в пятнадцать лет стала королевой, Эдит Пиаф певицей на бульварах Володя Ульянов с ранней юности ненавидел царизм. А я так себе, посредственность. На бульварах не пою, царизм не ненавижу, в революциях не участвую, и корона мне не светит. Живу себе, и все. Для чего живу, спрашивается?
2. Моя физическая оболочка
Зеркало отражает девочку-подростка с белокурыми кудряшками, обрамляющими лицо, которое может быть разным, то красивым, то нет. Сейчас, в момент напряженного и пытливого рассматривания самой себя, оно невыразительно и глупо. Когда человек занят мыслями о собственной внешности, он перестает быть оживленным и красивым.
Глядя на себя в зеркало, я всегда видела там какую-то недовольную, критическую гримасу. Улыбаться нарочно тоже не получалось. Так я и не поняла, какова я собой В моем классе красивой девочкой считалась высокая, физически развитая и, как выражались учительницы, ухоженная Семдянкина с аккуратной косой. Я популярностью не пользовалась, хотя и острила в компании сверстников, и выскакивала с готовыми ответами на уроках, и получала хорошие оценки. Мальчиков я решительно не интересовала, а девочек, наверное, отпугивала острым языком и слишком правильной, от мамы воспринятой, речью. Мама вела в моем классе русский язык и литературу, что также создавало дистанцию между другими учениками и мною, учительской дочкой.
Зеркало отражает девочку-подростка с белокурыми кудряшками, обрамляющими лицо, которое может быть разным, то красивым, то нет. Сейчас, в момент напряженного и пытливого рассматривания самой себя, оно невыразительно и глупо. Когда человек занят мыслями о собственной внешности, он перестает быть оживленным и красивым.
Глядя на себя в зеркало, я всегда видела там какую-то недовольную, критическую гримасу. Улыбаться нарочно тоже не получалось. Так я и не поняла, какова я собой В моем классе красивой девочкой считалась высокая, физически развитая и, как выражались учительницы, ухоженная Семдянкина с аккуратной косой. Я популярностью не пользовалась, хотя и острила в компании сверстников, и выскакивала с готовыми ответами на уроках, и получала хорошие оценки. Мальчиков я решительно не интересовала, а девочек, наверное, отпугивала острым языком и слишком правильной, от мамы воспринятой, речью. Мама вела в моем классе русский язык и литературу, что также создавало дистанцию между другими учениками и мною, учительской дочкой.
Меня же мальчики интересовали, без сомнения. Фильмы и французские романы рано вразумили меня относительно роковых страстей, которым я была готова предаться с большим энтузиазмом. Однако ничего похожего на роковые страсти в жизни пока что не происходило. Ну, правда, один раз погнался за мной одноклассник со снежком вот я и подумала, что он ко мне неравнодушен Действительно, оказалось, что он был ко мне неравнодушен: моя мама поставила ему в тот день двойку по литературе, и он решил за это намылить снегом учительскую дочку Мне оставалось только пожелать, чтобы мама почаще ставила ему двойки, так как другого способа привлечь его внимание не представлялось В нашем классе было два красивых мальчика: один армянин, Симонян, а другой еврей, Кантор. Правда, роста они были маленького, что сразу заносило их в категорию мелких, а херувимская гармония их черноглазых лиц вызывала у одноклассников только насмешки. Меня удивляло, что Симоняну все-таки прощали то, чего Кантору никак простить не могли. По-русски говорил и тот, и другой с акцентом, а все подколки доставались именно Кантору. Последний был очень умненьким, сметливым, решал задачки по математике первым и, как мне казалось, сверстникам было за что его уважать! У Симоняна были свои сильные стороны: он коллекционировал всякую всячину, раздаривал иногда календарики, машинки и подкупал этим физически сильных ребят, чтобы заступались за него в случае чего А Кантор не умел ничем восполнить свои недостатки щуплость, нерусскую смазливость, картавость, чрезмерную талантливость Вот и был бит нередко. А однажды, когда вихрастый крепыш Ковтун зло сунул ему кулаком в лицо, я не удержалась, схватила свой портфель и из чувства справедливости ударила им по ковтунской голове. Тот развернулся и как даст мне кулаком в живот! Часа два после этого отходила, даже дыхание сперло А Кантор вроде бы даже и не понял, что это я его, мелкого, защищала!