Для школы в семидесятые годы, когда в Арадане жило под тысячу человек, выстроили двухэтажное здание. Но отапливать его оказалось дорого дровами не натопишь, а уголь привозной, да и классы стали маленькие, человек по пять-семь, и в начале девяностых школу перевели в одноэтажный длинный бревенчатый дом. Там уютней, теплей. А двухэтажка стоит до сих пор, правда, обобранная до предела остался один кирпичный скелет. Применения ей, слишком роскошной, не нашли. Всё у них тут упрощается, скукоживается. Тоже, как повсюду, оптимизация.
Ирина Антоновна прошла мимо закусочной «Перевал», навесов простенького рыночка. Под навесами никого ближе к обеду займут здесь места торговцы целебными травами, грибами и ягодами, медом; если кто спросит, и запрещенные панты продадут, хариуса «Перевал» же открыт круглосуточно: и ночью может подъехать проголодавшийся, а каждая копейка девочкам из «Перевала» важна. Закрыть грозится закусочную владелец, живущий далеко отсюда, в городе Абакане. Убыточно держать ее, на налоги больше тратится, чем выручки получает.
А готовят девочки вкусно. Пельмени настоящие, котлеты, бывает, из лосятины, борщ, плов. А бигус какой!.. Ирина Антоновна иногда покупает у них что-нибудь на ужин. И чтоб поддержать сотенкой рублей, и чтоб самой не готовить. Одной-то что?..
Давно одна Ирина Антоновна, очень давно Сорок девять лет назад они приехали сюда с мужем. Выпускники педагогического училища. По распределению, но с удовольствием. Особенно муж радовался он любил волю, туризм, костер, по рекам на байдарке сплавлялся. Носил узкую бородку, по моде шестидесятых, не выпускал из рук томик рассказов Глеба Горышина, где герои бросали города и укрывались в глуши Ирина Антоновна была тогда беременна на первых месяцах, могла бы при желании настоять не на таком глухом месте, но решилась ехать, и как-то по-настоящему решилась, как оказалось навсегда
Хватило мужа на несколько лет. Сначала молча тосковал, сидел часами на берегу с удочкой, а потом и просто так. Курил и курил. Стал заводить разговоры о том, что жизнь идет, уже к тридцати возраст, надо расти. «Гошке, кивал на сына, через пару лет в школу. Чему он тут научится?.. Нет, спохватывался, коллектив хороший у нас, но ведь это все равно тайга».
И чем настоятельней он давал понять, что надо переезжать, тем тверже Ирина Антоновна хотела остаться. Непонятно даже из-за чего. Придумывала: из-за природы, из-за учеников, которых, уехав, как бы предаст Но именно придумывала головой. А сердце просто знало: нельзя уезжать.
Разрыв с мужем происходил долго и тяжело. Уволившись, вернувшись на их общую родину, на Урал, он несколько раз возвращался, уговаривал, требовал задуматься о будущем сына В конце концов официально развелись, и он исчез. А потом исчез и подросший Георгий. Окончил восемь классов, поступил в райцентре в училище, но после неполного года учебы (побывал дома раза три за это время) бросил, написал, что едет на какую-то стройку на какую, не уточнил, и больше ни слуху ни духу.
Много лет искала его Ирина Антоновна, писала в разные инстанции. Наслушалась и от мужа упреков, и от своих родителей, и от мужниных. А потом словно отрезало ту прежнюю жизнь. Остался этот поселок со школой, «Перевалом», двумя сотнями людей Даже когда болела, в район не ехала лечилась сама или фельдшер уколы ставила. Не хотелось видеть другого; телевизор или радио включала раз-два в неделю, не чаще. Знала, ничего там хорошего не увидит. В свободное время читала любимые книги и, как в детстве, словно утопала в этом книжном мире, на много часов забывалась.
Очнувшись, вынырнув, часто ругала себя за слабость, за неправильно прожитую жизнь, за то, что сына упустила А потом начинала вспоминать, и видела, что было много хорошего, было счастье, особенно в первые годы, да и позже И после исчезновения Георгия было.
Такое вот утро, тихое, осеннее Это ведь счастье по такому утру неспешно идти в школу, чтобы учить детей, открывать для них новое. И большинство местных, тех, кто остался, чувствуют себя счастливыми. Нет у них здесь таких пьяниц, бичар, каких полно в городах и в деревнях вокруг городов, нет нищих, жалких Как-то надежно живут, хоть и небогато, зато со смыслом
А сегодня в школе особенный день. Не по программе будет рассказывать ребятам, не то, что рассказывала в середине сентября все эти годы.
Еще в августе, перед началом учебного года, директор, Ольга Борисовна, сообщила ей:
Нужно провести уроки о Крыме, о русских писателях, писавших о Крыме. Вы понимаете О Пушкине, Лермонтове
Лермонтов, по-моему, там не был.
Да? Ольга Борисовна на мгновение вспыхнула. Ну, других там Там же многие бывали Чехов?
Чехов, Цветаева, кивнула Ирина Антоновна, Бунин.
Отлично Не впрямую желательно, а так показать, что это часть России, источник вдохновения русских писателей. Понимаете?
Конечно-конечно! Ирина Антоновна уже выстраивала в голове урок для пятиклассников, шестиклассников
Только попросили «Остров Крым» не упоминать. Вы не читали?
Нет.
Ну и хорошо
И вот сегодня у Ирины Антоновны два урока литературы. Сначала восьмой класс, потом пятый. Для восьмого отрывки из «Бахчисарайского фонтана», лирика Цветаевой и, конечно, «Севастопольские рассказы» Толстого. Но сначала вступление о значении Крыма в русской литературе.