В Шахрихан капитан ехал, поначалу не погоняя коня, как раньше. Каждый шаг скакуна приближал его к месту, откуда надо будет поворачивать назад, домой.
И ведь не потянешь время, процедил сквозь зубы Авархан, вырвавшийся чуть вперед от остальных всадников, в отряде наверняка есть глаза и уши Гумирхана.
Потому он зло крикнул назад, подгоняя такой невеликий, в масштабах целого континента, отряд.
Столица Рагистана встретила мнимого купца и его четверых охранников тишиной и безлюдьем. Лишь в воротах скучали, опираясь на длинные копья, стражники. Монеты они принимали так же охотно, как зеленградские, но ответили на вопрос Авархана скупо и непонятно.
Где весь город, где жители? словно нехотя поинтересовался капитан.
На футболе, буркнул стражник с физиономией человека, обиженного на весь свет.
Потом его тон смягчился; он шустро убрал монеты в кошель и показал куда-то на окраину города, откуда ветер как раз принес шквал человеческих эмоций.
Все там, махнул он, и добавил опять непонятное, если поторопитесь, успеете на второй тайм.
Ристалище до сих пор называли так; и страсти теперь на арене кипели ничуть не меньше, чем прежде. Только вот зрители теперь делились на две неравные половины. Большая часть из них окружала трибуну наместника шахиншаха. В решетке, которая когда-то сплошь покрывало излюбленное место Журивоя, так и зиял проем, созданный мечом Света. Би Рослан запретил заделывать его; он не боялся своего народа. Большая часть гладиаторов, прежде выходивших на арену в ожидании неминуемой смерти, так и остались в Шахрихане. Им просто некуда было идти, хотя свободу им предоставили в тот же день, когда в лапах огромного медведя нашел свой конец шахиншах Журивой.
Эти бойцы составили отборный отряд стражи, который подчинялся только наместнику. А еще самые быстрые и ловкие составили футбольную команду, которую сам Би Рослан навал красивым, но совершенно непонятным именем «Спартак». Горожане, «болевшие» за эту команду, и заполнили трибуны вокруг ложи наместника. У второй команды было не менее интригующее название: «Динамо», и его тоже дал Би Рослан. На осторожные вопросы придворных, тоже приохотившихся к новому зрелищу, наместник шахиншаха только посмеивался. Эта команда представляла ремесленные слободки Шахрихана. Естественно, сами ремесленники сейчас и переживали за нее.
Авархан сам не заметил, как его захватили страсти, бушующие на арене, а больше того на трибунах. К тому времени, как он окончательно разобрался в хитросплетении правил этой игры, его сердце покорила та бесшабашность, с которой рвались к чужим воротам игроки «Спартака». Увы никто не объяснил ему, что он сейчас сидит на трибуне, где люди не менее отчаянно болели за «Динамо».
Капитан вскочил на ноги, и завопил что-то неразборчивое, но восторженное, когда один из спартаковцев забил победный гол за несколько мгновений до окончания игры. Когда Авархан понял, что ликует душой и телом посреди мрачного молчания болельщиков проигравшей команды, скрывать свои симпатии было поздно. На него навалились молча и страшно. Рядом не было никого из своих, и толстенький мурганец, в последний раз дравшийся вот так, на кулачках, в далеком детстве, тонко заверещал.
Удивительно, но этот крик услышали в ложе наместника. Капитан не видел, как Би Рослан протянул в сторону его трибуны руку, как почтительно склонился рядом распорядитель арены, и как потекли в его сторону ручейки стражников. Еще несколько мгновений, и Авархан стал бы первой жертвой ристалища за последний год. Но крепкие руки стражников быстро расчистили круг вокруг поверженного наземь мурганца. А потом подхватили его и потащили куда?
Сам мурганец поначалу думал, что в темницу, но перед ним вдруг выросли стены дворца; потом потянулась анфилада бесчисленных комнат, заставленных драгоценной утварью. Авархан к тому времени уже успокоился. Сейчас его глаза сверкали не страхом, а алчностью он уже видел это золото, драгоценности, пушистые ковры и другие шедевры мастеровитых рагистанцев в Янгикургане, в своем доме. Потом он вспомнил своего владыку; его мечты испарились, а вскоре он предстал перед местным повелителем. Точнее перед его наместником; он уже знал о удивительном стечении обстоятельств, которые сопровождали последнюю смену власти в этом государстве.
Авархан осмотрел себя побои на ристалище оставили следы и на одежде, и скорее всего на лице. Правый глаз начинал заплывать от громадного синяка; обе скулы саднило и заметно шатались два зуба. Наместник правильно понял задумчивое выражение на побитом лице Авархана. Он приветливо улыбнулся и показал на сидение рядом.
Садись, чужеземец, пригласил он на дуганском языке.
А на каком еще он мог говорить, если перед ним сейчас стоял торговец. Точнее, это был мурганский лазутчик в обличье торгового гостя, но кто бы об этом сказал наместнику?
Вижу, тебе понравилась наша новая забава, улыбнулся Би Рослан, ты и поболеть успел? За кого, если не секрет?
За «Спартак», буркнул капитан.
Ага, улыбнулся еще шире наместник, на динамовской трибуне. Очень смело, и очень неразумно. Надеюсь, ужин со мной компенсирует гостю города тот урон, что нанесли ему жители Шахрихана в пылу спортивных страстей.