Как видите, в эксклюзивных случаях делают. Изготовлен из спецматериалов, электроникой его обнаружить нельзя. И об этом не пишут в интернете. Надеюсь, пригодится, заключил Гречишников. Заканчивайте ужин и ни в чем себе не отказывайте, пожелания включат в мой счет. Кстати, рекомендую клубничное суфле весьма недурное. Всего хорошего, Евгения. Верю, следующая встреча будет намного приятнее. Как понимаете, это почти на сто процентов зависит от вас, он смерил ее тяжелым взглядом и в компании телохранителей покинул бар.
Спрятав в сумку серебристый диктофон, напоминавший зажигалку, Женя замерла в прострации. За окном виднелся Исаакиевский собор и кусок жемчужно-серого неба, затянутого пуховыми сырыми облаками. Там, снаружи, гуляли люди и ездили автомобили. Все по-прежнему. Впрочем, как и здесь, внутри. В прохладе изысканного бара жизнь, по сравнению с улицей, текла иначе размеренно и величаво, но и там, и тут шла привычным ходом. Только ее существование перевернулось с ног на голову.
Со стороны же казалось, что она просто задумалась о чем-то. Лицо не выражало ярких эмоций. Напротив, было отсутствующим, отрешенным. Могло бы даже сойти за мечтательное стоило лишь добавить тень улыбки. То, что это мнимое спокойствие, выдавали только побелевшие пальцы, вцепившиеся в сумку. Маска равнодушия служила защитой от внешнего мира, безучастного к ее проблемам. Внутри же кипела работа. Прежде чем сделать шаг, надо было упорядочить информацию. Она решила: в буквальном смысле не двинется с места, пока не разложит ситуацию по полочкам.
Гречишников знает подноготную истории с «Голосом Таджикистана» и способен небольшую авантюру выставить как глобальный заговор. Улики роли не играют: он запросто обстряпает все так, что она предстанет чуть ли ни сообщницей Мирзоева. Тут справедливость искать бессмысленно.
Нет ее и в отношении Петушкова, из-за которого попала в переплет. Причем его подлость выходила за рамки вынужденной подножки. Было бы легче перенести это, если бы он подставил ее из-за шкурного интереса. Да, как нож в сердце, но по крайней мере убило бы одним ударом. Однако выяснилось столько фактов, и они были не единичными, а складывались в планомерное, систематическое предательство. Возникло ощущение, будто Петушков неумелый маньяк-мясник, нанесший множество ранений и оставивший жертву умирать от потери крови. Помимо того, что отдал ее на растерзание Гречишникову, он лицемерил ежедневно. Говорил одно, делал другое. Лил в уши мед о журналистском долге и чести, а за спиной согласовывал каждую запятую. В итоге «Точка зрения» была не просто газетой, а умело выкованным рупором, с помощью которого власть управляла общественным сознанием. И трубил в этот мегафон Гречишников. В «Дельце» все обстояло так же. Двое заклятых врагов на поверку были однояйцевыми близнецами.
Все, конечно, ужасно. Но развенчание мифов в целом и божка-Петушка в частности подождет. Главная проблема на повестке дня задание Гречишникова. Что за люди, с которыми ей придется встретиться? Что надо узнать? Не исключено, что таким образом ее пытаются завербовать. Но господи боже, кто и куда?! У Жени были скудные представления о вербовке.
Очевидно одно: она стала винтиком в политической машине. И надо постараться, чтобы не расплющило между гигантскими жерновами. Даже если слова Гречишникова принять за чистую монету (чего делать не собиралась), все равно ни черта не ясно, что ему надо. Он, видите ли, полагается на ее чутье. Она, дескать, акула. Хорош акулий нюх: семь лет биться в экстазе веры в честную журналистику и год ходить, водимой за нос Петушковым. О, да, та еще акула
Вспомнилось обещание перезвонить ему. Превозмогая боль в занемевших пальцах, Женя размяла руки и достала из сумки мобильный, краем глаза заметив блеснувший чудо-диктофон. Один его вид доказывал могущество Гречишникова. И убеждал: лучше с этим человеком не ссориться. У него есть то, чего не существует в природе. Если взглянуть на ситуацию с такого ракурса, то задание перестает казаться бредовым.
Да, Женя, голос Петушкова по телефону был совершенно обычным. Как успехи? Как прошла встреча?
Узнала много нового, удержаться от ядовитого сарказма оказалось выше ее сил. Вас новости вряд ли удивят, но меня сразили наповал.
Вот как. Ну обсудим, когда вернешься. Отоспись с дороги. После жду в редакции.
Он повесил трубку, не попрощавшись и ни словом не обмолвившись об интервью главной причине поездки в Питер. Все указывало на правдивость речей Гречишникова.
Она посмотрела на дисплей мобильного. Электронные цифры мигнули отметкой одиннадцать. Казалось, прошла целая эпоха с момента, как привычный уклад жизни полетел ко всем чертям. До поезда оставалось чуть больше двух часов. Провести их здесь, в баре, представлялось логичным и немыслимым одновременно. В нынешнем состоянии даже подумать о том, чтобы выйти на улицу, было страшно. Всюду мерещилась тревожная угроза. И она осознавала, что не способна отделить мнимую опасность от реальной. Нервы ходили ходуном, и самоконтроля хватало лишь, чтобы не сойти с ума и сидеть спокойно на месте.