Между делом я потихоньку разбиралась со своими магическими приобретениями из Раскенских магазинчиков. Что могла, я исследовала в дороге, а остальное проверяла на практике во время привалов. Моим спутникам это зачастую приносило немало неприятных моментов. Например, однажды я испытывала амулет, изменяющий цвет предметов. Так как мы остановились на ночной привал и готовили на кострах горячую еду, то и испытывала я возможности амулета на продуктах. В результате, мне пришлось наблюдать скривившиеся физиономии моих спутников и их рвотные позывы, когда они увидели свой предстоящий ужин во всей созданной мной красе: синие помидоры, красные огурцы, оранжевый хлеб и болотно-зеленую кашу, радостно булькавшую в котелке. А я что? Я ничего. Сидела тихонечко в сторонке и наблюдала за всем происходящим с энтузиазмом истинного исследователя. Ведь, кроме магических экспериментов, я проводила глубочайшие психологические исследования человеческих реакций на них.
В другой раз я опробовала амулет, заставляющий вещи издавать разные звуки. Представьте себе, какие крики ужаса и нелитературные высказывания я услышала от наших стражников, которые совершенно не выбирали выражений. Ну в самом деле, как отреагирует простой мужик, если он открывает свою сумку, а она ему человеческим голосом:
Куда тянешь свои загребущие ручонки, распутник?!
Первая реакция столбняк, вторая дикий ор, сумка отлетает в сторону, а мужик усердно матерится.
Или, например, присаживается стражник на собственное одеяло, а оно ему:
Совсем оборзел, мужик?! Ты же мне сейчас хребет сломаешь!
Ну и тому подобное. Ардар быстро просек ситуацию и стал сразу заставлять меня все исправить. Мне ничего не оставалось, как только, злобно глянув на него, возвращать все к нормальному состоянию. Сволочь! Такие эксперименты мне запарывал! Но я не сдавалась и мужественно продолжала свои научные изыскания. Стражники все более раздраженно косились на меня перед каждой остановкой, не зная, какой очередной подлянки от меня ожидать. Ардар во время стоянок уже просто не сводил с меня злых глаз, напряженно следя за каждым моим движением. Но ничто не могло остановить мой исследовательский энтузиазм. Я выкручивалась совершенно невообразимыми способами и продолжала отравлять жизнь своим спутникам.
Вот тут-то Ардар начал до конца постигать смысл высказывания императора, о том, что насчет ноготков и каблуков проблем от меня можно не ждать, и его необъяснимое в тот момент выражение лица. Придется иметь дело с гораздо более крупными неприятностями и их тяжелыми последствиями. Кроме того, моему сопровождающему пришлось убедиться в моей полной непробиваемости по части возможности воспитания и призывов к спящей вечным сном совести. Все его направленные на меня нотации пролетали мимо. Ну откуда было взяться совести, если ее отродясь не было, да и воспитывали меня регулярно взрывающий дворец папа и редкостный авантюрист и интриган дядя? Я делала смиренное лицо, виновато опускала глазки, хлопала ресничками и продолжала свои шалости. В конце концов, Ардар осознал бессмысленность своих воспитательных потуг и только тяжело вздыхал, когда не успевал за мной уследить, в лагере опять поднимался шум, и ругательства лились со всех сторон.
Вот тут-то Ардар начал до конца постигать смысл высказывания императора, о том, что насчет ноготков и каблуков проблем от меня можно не ждать, и его необъяснимое в тот момент выражение лица. Придется иметь дело с гораздо более крупными неприятностями и их тяжелыми последствиями. Кроме того, моему сопровождающему пришлось убедиться в моей полной непробиваемости по части возможности воспитания и призывов к спящей вечным сном совести. Все его направленные на меня нотации пролетали мимо. Ну откуда было взяться совести, если ее отродясь не было, да и воспитывали меня регулярно взрывающий дворец папа и редкостный авантюрист и интриган дядя? Я делала смиренное лицо, виновато опускала глазки, хлопала ресничками и продолжала свои шалости. В конце концов, Ардар осознал бессмысленность своих воспитательных потуг и только тяжело вздыхал, когда не успевал за мной уследить, в лагере опять поднимался шум, и ругательства лились со всех сторон.
Какой ты еще ребенок! качая головой, тихо говорил Ардар и требовал немедленно устранить непорядок. Я устраняла. А на следующей стоянке все повторялось снова.
Развлекаясь таким образом в этом унылом однообразном путешествии, мы все больше приближались к Темным Дубравам, пока, наконец, на горизонте не показалась черная полоса этого многовекового леса. В лес мы въезжали, не торопясь и в полной тишине, внимательно прислушиваясь к окружающим нас звукам. Ардар предупредил, чтобы мы не расслаблялись и постоянно были начеку. Стражники приготовили оружие, чтобы при малейшей опасности сразу выхватить мечи из ножен или выстрелить из уже заряженных арбалетов.
Первую ночь мы провели в лесу, выставив не только мой щит, но и усиленную охрану. Но, к счастью, ничего особенного ночью не произошло, не считая видимых нами светящихся желтым светом волчьих глаз в значительном отдалении. Поскольку волки близко к стоянке не подходили, мы не стали применять против них силу.