У меня очень болит голова, со стоном отвечала она.
Что нужно сделать, чтобы ты поправилась? взволнованно спросил Тед.
Умыться, выпить горячего чаю и спать, простонала Мелинда.
Да, дорогая, все что захочешь, нежно сказал Марш и распорядился насчет чая. Пойдем, я тебя умою, он снял с нее шляпку, жакет, вывел во внутренний двор к колодцу, набрал воды и приказал:
Раздевайся, дорогая.
Мелинда была шокирована.
С ума сошел, что скажут люди?
Что мы везде занимаемся любовью, с усмешкой ответил Марш, подошел к ней сзади и твердыми пальцами расстегнул пуговицы ее блузки. От прикосновения его теплых пальцев дрожь прошла по телу Мелинды. На мгновение она забыла всю свою боль и только наслаждалась прикосновениями его рук.
Умывайся, дорогая, я тебе полью, предложил он.
Мелинда повиновалась, и, действительно, после умывания ей стало легче настолько, что она предложила:
Полить тебе?
Не смей поднимать тяжести, отрезал Тед. Я сам!
Он достал еще ведро, снял рубашку и с наслаждением окунул голову в холодную воду. Мелинда смотрела на его гладкое мускулистое тело, и уже знакомая горячая волна пробегала по ее спине, во рту ее пересохло, руки тряслись. Она тут же опустила глаза, но трепет губ выдал ее желание. Он шагнул к ней и мягким ласкающим голосом предложил:
Милая, позволь мне любить тебя. Любовь лучшее средство от головной боли!
Нет, выдохнула она, отступая с расширенными глазами. Он ей так нравился, что было просто больно от влечения к нему. Но ущемленная гордость взяла верх он отстраняет ее, когда есть время и место, а предлагает свою любовь в самые неподходящие моменты. О чем он думал прошедшей ночью? Он ее пожалел? Он может засунуть свою жалость вместе со своим техасским акцентом
Она побледнела, надменно выпятила подбородок и сказала:
Не смей разговаривать со мной с этим проклятым техасским акцентом!
Его глаза полыхнули сапфировым огнем, и он произнес, нарочно растягивая слова:
Дорогая, тебе не нравится мой голос?
«Нравится, нравится, я слабею от твоего голоса, он сладкой волной растекается по моему телу, я лишаюсь способности мыслить, а от твоего рта мои колени превращаются в желе, и земля уходит из-под ног Но я никогда этого тебе не скажу».
Меня оскорбляют чувственные ноты в твоем голосе, не обращайся так ко мне, дрожащим голосом сказала она.
А как ты относишься к моим поцелуям? лукаво спросил он и придвинулся к ней. Она, отступая в панике, наткнулась на сруб колодца, схватила ведро с остатками воды и выплеснула на мужа, прошипев:
Охладись, любимый!
Какая ты неловкая, сказал он, отплевавшись от воды. Хорошо, я не успел надеть рубашку.
Она повернулась и вбежала в дом. Пассажиры с разных дилижансов разместились вокруг длинного стола. Мелинда в ужасе от очередной ссоры с мужем, чувствуя, что все на нее смотрят, подошла к местам, оставленным для нее с Тедом. Слава Богу, она успела надеть и застегнуть блузку. Она опустилась на свое место и попросила подать себе чаю. Голова ее опять жестоко разболелась, ее мутило от запаха пищи. Кэтрин, сидевшая рядом, склонилась к Мелинде и сказала:
Простите, что заговариваю об этом, но у вас такой заботливый муж, моя дорогая.
Да, отвечала миссис Марш. Мы недавно поженились!
И вы уже ждете ребенка, поздравляю, продолжила женщина. Мелинда ничего не ответила, слишком болезненным был нанесенный ей удар. «У нас никогда не будет детей!» горько подумала она. В это время вошел Марш. Он сменил рубашку, быстро побрился и выглядел освеженным. Опустившись на место рядом с женой, он слегка дотронулся до ее талии и сказал:
Ты ничего не ешь, дорогая?
Прости, не могу, сказала она, поднося ко рту кружку с чаем. Он ласково похлопал ее по руке и с аппетитом принялся за ужин, сохраняя манеры прирожденного джентльмена и поддерживая легкий застольный разговор. После ужина Тед взял свою скатку с одеялами и расстелил ее, сдвинув две лавки, спокойно разделся до пояса и снял сапоги. Мелинда горько усмехнулась, вспомнив шелковые розовые простыни их вчерашней брачной постели в лучшем отеле Пуэбло.
Ты ничего не ешь, дорогая?
Прости, не могу, сказала она, поднося ко рту кружку с чаем. Он ласково похлопал ее по руке и с аппетитом принялся за ужин, сохраняя манеры прирожденного джентльмена и поддерживая легкий застольный разговор. После ужина Тед взял свою скатку с одеялами и расстелил ее, сдвинув две лавки, спокойно разделся до пояса и снял сапоги. Мелинда горько усмехнулась, вспомнив шелковые розовые простыни их вчерашней брачной постели в лучшем отеле Пуэбло.
Прикрываясь одеялом, она дрожащими руками сняла блузку, скинула верхнюю юбку, сунула под подушку ридикюль с кольтом и скользнула в постель. У Теда тоже был с собой маленький арсенал кольт под подушкой и охотничий нож на бедре. Винчестер он положил под лавку. Головы супругов встретились на подушке, Тед набросил на них одеяло и как бы случайно дотронулся до груди Мелинды, стянутой корсетом. Толстая пачка долларов покоилась там, завернутая в батистовый платок. Мелинда хотела приобрести в Денвере акции сталелитейных заводов.