Глава 3
я отслужил уже почти четыре года, осталось совсем ничего и французский паспорт у меня в кармане, закончил рассказ Андрей.
Да, заманчиво, кивнул Антон. Только вот замялся он, не жалко родину терять?
А я её не теряю. С чего ты взял? удивился Андрей. Обменять французский паспорт на наш всегда можно.
Так ли? усомнился Антон. Я слышал, какие проблемы возникали у тех, кого выгнали из «братских» республик. В паспортных столах крысы те ещё! Замудохаешься доказывать, что ты не верблюд. А у тебя за спиной служба в Иностранном Легионе.
Андрей помрачнел.
Отступать поздно. Ну что я видел в «непобедимой и легендарной»? Пьянство, зуботычины Тупость, наконец, просто непроходимую! загорячился он. Офицеры годами тянут лямку в глухомани без малейших перспектив хоть когда-то выбраться оттуда. Все обещания предоставить квартиры остаются только на бумаге. Нет, комнату в общаге дадут или служебную хату. На время. А потом куда? На улицу? Тысячи офицеров, которые честно служили этой самой Родине, на всю жизнь остаются в гарнизонных квартирах, потому что больше некуда пойти! А дети, жены? Ведь они тоже люди! Конечно, обвешают медальками за безупречную службу, за выслугу лет А толку с них?
Андрей замолчал. От реки несётся монотонный шум, влажный воздух гладит лица. Изредка волна мелких брызг дотягивается до людей и тогда моросит невидимый холодный дождик.
Андрей замолчал. От реки несётся монотонный шум, влажный воздух гладит лица. Изредка волна мелких брызг дотягивается до людей и тогда моросит невидимый холодный дождик.
Ты не сердись, Андрей. Я человек не военный, мне трудно судить, примирительно сказал Антон. Но я слышал, что служба в Иностранном Легионе у нас считается чуть ли не предательством.
Это почему?
Ну интересы страны, скажем так, простираются далеко. В том числе и в Африку. А если придётся воевать со своими? осторожно спросил Антон.
Интересы страны? усмехнулся Андрей. И что это такое?
Антон пожал плечами.
Так говорят Я не знаю, если честно!
Не знаю передразнил Андрей. Чего ж тогда ляпаешь? Умничать хочется?
Он надел рубашку. Заплаты сидят криво, но прочно. Жилистые руки покрыты загаром, под бронзовой кожей перекатываются мышцы, как голодные удавы.
Страна это люди. Скажи мне, какой такой интерес может быть у жителя тамбовской глубинки в республике Кот д-Ивуар? Да он и слова-то такого не слыхал и на карте не найдёт эту самую «республику». А Заир, Конго? Нет и никогда не будет никаких пресловутых «интересов» у простого русского или француза в этих Богом забытых дырах! А вот у транснациональных компаний у наших в том числе! есть, да ещё какие! Потому что в недрах этих стран имеется много чего ценного. Неграм оно не нужно, их, как и двести лет назад, интересует барахло машины, тряпки, электроника для развлечений и халявная жратва. Вот они-то, эти самые интересы компаний и сталкиваются в Африке. Ты, дорогой, не путай Божий дар с яичницей. Защита Родины это одно, а защита корыстных интересов властных кланов и стоящих за ними корпораций совсем другое. Французы поступают честно. Да, говорят они, у нас есть корыстный интерес к Африке. Мы приводим к власти угодные нам режимы и свергаем ненужные, скажем так. Мы добываем золото, платину, уран, алмазы и много чего ещё по дешёвке, обрабатываем и продаём втридорога, так как население Франции потребляет все больше, а собственные ресурсы ограничены. И точно так же поступают все так называемые «развитые страны». Если мы откажемся от поддержки марионеточных режимов, лишимся дешёвой рабочей силы и ресурсов, то наши соседи и союзники по объединённой Европе сожрут нас и не подавятся!
Андрей замолк, шумно выдохнул, переводя дух.
Ну, согласен, кивнул Антон. А тебе-то что в интересах Франции?
Деньги, просто ответил Андрей. Этот мир устроен так, что без них никуда. Нет Города Солнца на земле и не будет. Я служу Франции за деньги. А воевать против своих Скажи, кого ты считаешь своими: того тамбовского мужика, что пашет на трёх работах, чтобы прокормить семью, или наёмника, который идёт в армию, чтобы за деньги убивать тех, кого прикажут? Негров, индейцев, чеченцев все равно, лишь бы платили. Мне рассказывали, что чечены могли отпустить из плена солдата срочника чаще убивали, понятно, но все же случалось, отпускали. А вот контрактников только меняли на деньги или убивали. Потому что первые шли на войну по принуждению, а вторые за деньги. Конечно, им говорили, что они защищают целостность России, борются с международным терроризмом Озверевшему от безработицы и нищеты люмпену все равно, терроризм или коммунизм, лишь бы бабло давали.
Одно дело служить день за днём, исполнять повседневные обязанности. Если прикажут воевать, а потом дальше служить. Совсем другое вербоваться на короткий срок, за определённую сумму, на конкретную войну. Если это не наёмничество, то что? Какие они, на хрен, защитники Родины? Я поступаю честно. Воюю за интересы французских компаний. Они платят мне согласно заключённого контракта. В истории Легиона не было случая, чтобы легионера обманули. Если и столкнусь в бою с нашими, то это будут такие же наёмники, как и я.