Хотя Галлия ясно дала понять, что не желает иметь ничего общего со своим племенем, я все-таки очень хотел как можно больше разузнать о тех галлах, которые жили в составе Римской империи не в качестве полноправных свободных людей, но и не рабами. Когда войско остановилось на ночлег, я приказал Бирду явиться ко мне в палатку, чтобы поговорить с ним о сенонах. Моя конница разбила несколько небольших лагерей по всем окрестностям, но ни один из них не был так укреплен, как главный лагерь.
Сеноны очень опасны, господин, высказался Бирд, под неухоженным внешним видом которого скрывался превосходный разведчик. Они тут повсюду, у них везде имеются глаза и уши.
Я налил ему вина, и мы уселись в кресла перед палаткой. Вечер был теплый и приятный, дул легкий ветерок, освежая воздух.
Я же выслал патрули, Бирд. Они не застанут нас врасплох.
Он почесал ногу.
Эти галлы не такие, как римляне. Они живут здесь сотни лет. И могут передвигаться совершенно незаметно. Вчера вот убили одного из моих разведчиков.
Я встревожился:
С чего бы это?
Он пожал плечами:
Не знаю, господин. Мы нашли его привязанным к дереву и с перерезанным горлом. Они его раздели догола, перед этим ослепив.
Откуда ты знаешь, что ему сначала выкололи глаза?
Он отпил вина.
Нет смысла сперва убивать, а потом выкалывать глаза. Никакого удовольствия.
Я содрогнулся. Мысль о сотнях воинов, таких же как Крикс, которые свободно перемещаются вокруг нас по лесам, не приносила особой радости.
Тебе известно, где располагается их основной лагерь?
Он прикончил вино.
Да, господин, но не советую туда идти, разве только ты возьмешь с собой много конных. Впрочем, не знаю он отвернулся и посмотрел на группу всадников в кольчугах, которые возвращались в лагерь после длительного патрулирования.
Впрочем, что? спросил я.
Принцесса Галлия дочь вождя Амбиорикса. Она, возможно, могла бы с ним поговорить
Вождя Амбиорикса?
Да, господин. Он владыка земель, через которые мы сейчас идем.
Они пришли той же ночью. Сколько их было, я не знаю, но они убили двух часовых и еще двух воинов, что имели несчастье встретиться им на пути. После чего прорезали дыру в стене палатки и после недолгой, но яростной схватки внутри ушли так же бесшумно, как и пришли. Я стоял в палатке Галлии и смотрел на безжизненное тело молодого галла, лежащего лицом вниз на земле с раной в боку. Диана с покрасневшими от слез глазами сидела на постели, тоже глядя на мертвого галла, как будто ожидая, что он сейчас вернется к жизни и ответит на все наши вопросы. Перепуганная Руби, сгорбившись, сидела в углу с выражением ужаса на лице. Я не верил своим глазам. Ощущение было такое, словно мне в брюхо всадили клинок и медленно его там проворачивают. Диана упала лицом в ладони и снова заплакала. Смотреть на это было свыше моих сил, и я махнул рукой бледной Праксиме, чтобы они увела ее отсюда. Когда ее мягко подняли с постели и провели мимо меня, я положил руку ей на плечо:
Мы вернем ее, обещаю, я убеждал Праксиму или самого себя? Не знаю. В тот момент я понимал лишь, что не успокоюсь, пока не верну ее.
Я послал патрули во все стороны, принц, доложил Нергал.
Никаких следов лошадиных копыт вне лагеря мы не обнаружили, добавил Резус.
Видимо, они оставили своих коней в лесу, сказал я. И теперь уже убрались далеко отсюда.
Галлия спала вместе с женщинами своей сотни. Раньше они ночевали в главном лагере, до того как мы разгромили римлян в Умбрии, но после наших побед я уже был уверен в их безопасности и разрешил оставаться вместе с остальной конницей. Она не пожелала спать отдельно от них и заявила, что будет делить со мною постель только уже в качестве жены. Я уважал это решение, хотя мне не нравилось, что она где-то там отдельно от меня. Вот я и решил размещать ее сотню в центре лагеря всякий раз, когда мы ставили на ночь палатки. Таким образом, как я полагал, она будет в безопасности. Я ошибался. А теперь женщину, которую я любил, похитили, и я оказался бессилен что-то изменить. Я взмолился Шамашу, прося его сохранить ей жизнь, потому что без нее моя собственная жизнь теряла всякий смысл и смерть на острие римского копья стала бы для меня сущим благословением. Они захватили ее в ранние часы утра, перед тем как взошла заря, когда чувства больше всего притуплены. Она, должно быть, дралась с ними, сопротивлялась, поскольку один из них оказался убит. Я лишь надеялся, что ее сопротивление не обернется против нее самой. Жива ли она?
Спартак и Клавдия прибыли в полдень, и оба пытались меня утешить и успокоить. Им это не удалось. Нергал и Буребиста вернулись вскоре после этого и доложили, что ничего не нашли. После короткого отдыха и перекуса они снова выехали на свежих лошадях. Галлия, да и все ее женщины, стали весьма популярны среди моих конников, и многие даже считали, что они приносят нам удачу. Ее полюбили, все любовались ее золотистыми локонами, ее отличной посадкой в седле, ее прекрасным владением луком. Конечно, это совсем нетрудно очароваться красивой женщиной. Поэтому не оказалось недостатка в добровольцах, вызвавшихся отправиться на ее поиски, но ни один из них не добился успеха.