Н.Г.: Это была идея Оксаны. Она пришла ко мне с написанными новеллами, которые она писала с кем-то из сценаристов. Я прочитала их, и мне они не понравились. И ей они тоже не очень нравились, иначе она бы ко мне не пришла, наверное. Мы были, прежде всего, друзьями и только потом стали думать, что можно сделать вместе. Это история дружбы во многом. Тем не менее, мне казалось, что из одной истории что-то может получиться. Мы стали её обсуждать. Мы две недели просидели у меня на кухне, непрерывно это обсуждая. Потом вдруг выяснилось, что нужен срочно какой-то драфт хотя бы поэпизодника, чтобы показать кому-то из продюсеров. Это была пятница. Я ей сказала, что это невозможно и что никакого поэпизодника у неё к понедельнику не будет. В воскресенье ровно в 2000 я ей отправила сценарий. Он был написан, собственно, за два дня, потому что мы хорошо его обсудили. После этого ещё через неделю, а я на тот момент работала в прямых эфирах и была очень сильно занята в будние дни, а в выходные могла работать. И вот в следующие выходные мы его с ней ещё как-то довели, что-то переставили. И всё, в этом виде он и был снят полностью. Я думаю, что это результат нашего длинного какого-то обсуждения и просто нашего взаимопонимания, того, что мы очень хорошо понимали, что мы хотим. Другое дело, что когда я потом увидела материал, я поняла, что он для меня другой, это был уже какой-то момент отчуждения, потому что я его представляла себе визуально иным. Но потом вдруг оказалось, что он так присвоился и я его увидела.
А.М.: Я должен сказать, что я фанат Вашего фильма. Это одно из таких сильных настоящих кино-впечатлений: огромный зал, момент, когда понятно, что больше ничего не будет, что телефон потерян, гасят экран и весь зал: «Что такое? Неужели это всё?» И звонок в прямой эфир гром аплодисментов. Это одно из кино-впечатлений, которые остаются навсегда.
Н.Г.: А в сценарии не было звонка. Мы не хотели, чтобы они встретились. Мы были против этого. То есть в какой-то момент стало понятно, но это было уже на монтаже, ведь звонок в прямой эфир происходит на звуке. Ничего подобного не было в сценарии и естественно не было снято. Тут я уже точно не смогу рассказать, как это случилось. В какой-то момент мне позвонила Оксана и сказала: «А что ты думаешь о том, чтобы сделать другой финал?» Хотя для нас история была совсем в другом. История была не в том, что у людей была любовь, роман произошёл, а в том, что они изменили друг друга.
А.М.: Зрителям нужно, чтобы было всё хорошо.
Н.Г.: Да, иногда нужно сделать то, что зритель ждёт.
А.М.: В сравнении с «Питер FM», как шла работа над фильмом «Плюс один»?
Н.Г.: Гораздо дольше и сложнее. «Плюс один» это была как раз моя идея. Я очень много общалась с переводчиками. И уже кому-то в интервью рассказывала, что увидела эту ситуацию в метро такую девушку, которая сопровождала иностранца. И я стала допридумывать историю про то, что могло бы с ними быть. И дальше мы стали писать, как мы всегда делали с Оксаной, просто перебрасывая друг другу файл: она написала, я написала, я убрала что-то из того, что она написала, она это вернула, она убрала, что-то, что я написала, я это вернула. Вот так мы перебрасывались, перебрасывались и написали сценарий, он не был длинным, но когда он был снят целиком, оказалось, что это очень длинное кино. И в результате монтажа сценарий, конечно, не полностью отражён, и это абсолютно правильно. Кино взяло само в себя то, что ему нужно. Кино само выбирает, что ему нужно, а что нет. У нас есть только одна возможность это увидеть, почувствовать это. Если кино уже есть, вот мы чувствуем, что оно родилось, оно само себе начинает всё выбирать. Мы ему просто помогаем. В общей сложности мы его месяцев семь писали долго.
А.М.: Чем отличается работа для кино от работы для театра? Как я понимаю, Вы не очень театральный человек?
Н.Г.: Нет, я не очень театральный человек.
А.М.: Есть такое впечатление, что Вы не являетесь членом тусовки людей, из сообщества того времени «Ньюдрама» в ЖЖ, где общались и проводили какие-то конкурсы все современные драматурги. Я Вас там не помню, но помню проект «Сквоты», который Всеволод презентовал в «Театре.doc». Тогда там была череда презентаций проектов, и в числе прочих он рассказал о проекте «Сквоты», с чего и началась его блистательная и шумная карьера в «Театре.doc». Он очень долго работал над этим проектом, что-то всё у него не получалось, и потом появилась информация, что Вы подключились к этому проекту, и в итоге всё получилось. Можно вашу версию узнать о том, как всё это происходило?
А.М.: Чем отличается работа для кино от работы для театра? Как я понимаю, Вы не очень театральный человек?
Н.Г.: Нет, я не очень театральный человек.
А.М.: Есть такое впечатление, что Вы не являетесь членом тусовки людей, из сообщества того времени «Ньюдрама» в ЖЖ, где общались и проводили какие-то конкурсы все современные драматурги. Я Вас там не помню, но помню проект «Сквоты», который Всеволод презентовал в «Театре.doc». Тогда там была череда презентаций проектов, и в числе прочих он рассказал о проекте «Сквоты», с чего и началась его блистательная и шумная карьера в «Театре.doc». Он очень долго работал над этим проектом, что-то всё у него не получалось, и потом появилась информация, что Вы подключились к этому проекту, и в итоге всё получилось. Можно вашу версию узнать о том, как всё это происходило?