Когда Вадим Палыч явился наконец домой, он уже не ощущал свои ноги твёрдо попирающими землю груз пива давал себя знать. Ну, это понятно. Понятно, что и голова соображала не столь блестяще Резонно также будет заметить, что наслоение алкоголя на простуду (помните озноб, каковой он засёк утром на работе при перетаскивании мебелей?) даёт иной раз довольно-таки шизофренический оттенок, чего, собственно, и опасался Вадим Палыч, когда ещё на работе обратил внимание на чрезмерную потливость и слабость в коленках (тьфу, повторяюсь!)
И тут этот телефон ох, не любил он поздних звонков!.. Но трубку взял.
Я по объявлению, сказал знакомый голос будто бы (быть может, оттого, что за мембраной трепетал ещё какой-то посторонний фон? Не будем всё подряд сваливать на шизофрению).
Вадим Палыч напряг память: «Объявление, объявление объявление?.. Какое объявление?»
Ну? Ему вдруг стало любопытно узнать, какое он мог бы дать объявление и куда.
По поводу знакомства.
А-а!.. Понял. Это не ко мне. Вот завтра будет матушка моя это она племянника женить хочет. Ей звоните. Она вам всё расскажет, и у вас всё облизательно выспросит ей точно интересно. Так что готовьтесь. А я я, собственно, не в курсе.
И телефона не знаете своего племянника?
Ну почему, знаю, только мне он, сами понимаете, не племянник, а двоюродный брат, и Вадим Палыч назвал номер.
Только он примостился на кухне поклевать чего-нито на сон грядущий и, помышляя при этом тяпнуть для полной лакировки желудка и психики стопарик перцовки («лечебного пойла»), как вновь зазвонил телефон.
Привет! Он был в полной уверенности, что это Гертруда (ну та самая женщина, о которой мы уже мельком упоминали).
Знакомый голос, донеслось ему в ответ.
Ещё бы не знакомый! воскликнул он и принялся уверять, что всё-всё он помнит, но просто припозднился с работы там, видишь ли, ремонт и прочее И так оправдывался минуту-другую, при этом всё больше и больше удивляясь, что ответы сожительницы несколько странны. Стоп, сказал себе, наконец. И в трубку:
Вы кто, собственно?! Конечно, будь он трезв, он бы выразился куда аккуратнее, интеллигентнее, но в эту минуту у него пошло, к тому же, некое смещение в голове: даже при полном здравии, согласитесь, бывает такое, когда человек обнаруживает, что находится несколько в иной плоскости общения, чем предполагал до этого.
Я вам недавно звонила по поводу знакомства.
А-а!.. И что?
Мне не понравилось.
Что не понравилось?
Голос вашего племянника.
Он мне не племянник, а двоюродный брат, сколько можно повторять и спохватился: зачем он это говорит? Подожди-ите, сударыня, я-то тут при чём?! Не понравился один голос, ищите другой.
Мне ваш понравился.
Вадим Палыч отнял трубку от уха и посмотрел на неё, как на предмет, который выкинул номер, ему несвойственный и, стало быть, не ожидаемый.
Позво-ольте! рявкнул он и сам спохватился это опять чересчур резко.
Нет-нет, я вас не разыгрываю. Но дело даже не в этом
Ну и в чём в чём? Говорите поскорей, и покончим оставленная на столе рюмка обожгла ему память и вызвала приступ раздражения.
Мне в самом деле почудилось, что мы знакомы и голос вот
Вадим Палыч опять посмотрел на трубку с укоризной может, её попросту положить на аппарат и вся недолга?
Послушайте, что вы хотите? Только вкратце. В самом деле, это слишком утомительно!.. на сон грядущий.
«Тьфу!»
Голос стал излагать какую-то чушь не чушь, но близко к этому, и Вадим Палыч шмякнул-таки трубку на её законное место. Идя на кухню, он глянул на себя в коридорное зеркало, и не понял: какое у него лицо. Досадливо-брезгливое да, растерянное нет но какой-то оттенок обескураженности присутствовал. Так и не сообразив, он поправил свалявшиеся под кепкой волосы, которые обычно расчёсывал, заходя в квартиру (сегодня вот позабыл), и взял рюмку
От звонка он чуть не подпрыгнул, едва не расплескав лечебное пойло, потом два раза вдохнул и выдохнул через нос и выпил. И только после этого, прищемив-прижегши сорокоградусной неудовольствие в самом зародыше, пошёл в комнату.
А теперь чего? уже не сдерживаясь, ехидно поинтересовался он, и включив динамик. Чего молчите? Излагайте! И прошу: по делу, только по делу! Дело говорите!
Динамик молчал. Вадим Палыч в сердцах переключился на трубку:
Ну! Так слышнее?
Голос Гертруды заставил Вадим Палыча вновь пережить состояние близкое к смещению сознания. Он некоторое время слушал выговор своей гражданской жены и затем стал торопливо и сбивчиво объяснять, что произошло недоразумение словом, пересказывать то, что мы уже знаем, но довольно сбивчиво и неубедительно, отчего, возможно, связь вскоре прервалась.
Вадим Палыч погладил себя по голове, соображая, надо ему перезванивать или обождать до утра и решил, не без сомнений, что всё же лучше не сейчас
«Ох уж эти бао-бабы»
Утром он, однако, чувствовал себя достаточно хорошо, успел и душ принять, и кофе выпить, и вспоминал вчерашний день именно как вчерашний: ну его, чего только не приключится. Да и ничего особенного, собственно небольшая заморочка, не более того.
Звонок в дверь, он открывает на пороге свежезнакомая мадмуазель Да, он сразу её вспомнил и подумал, что, видимо, вчера в вагоне что-нибудь обронил и вот теперь эта девочка, неизвестно как, правда, разыскавшая его (хотя сейчас для молодых-интернетных нет ничего невозможного), хочет ему вернуть Жестом он пригласил её войти.