Потом он протягивает тебе руку, словно для пожатия:
Тимур! шутливо кивает головой в сторону Ромы, и его команда. Оч-чень приятно. Познакомиться!
Ты улыбаешься простой шутке, протягиваешь руку на автомате, мол, привет-привет. Ты хочешь снизить этот градус флирта, это почти осязаемое электричество, идущее от него, а он уже мягко, но уверенно берет твою ладошку и целует руку. Выше и дольше, чем положено, прямо у самой кромки рукава. И это чересчур интимно, мурашки на спине превращаются в красных слонов, которые бегут в самые запретные зоны. Ты отдергиваешь руку, и понимаешь, что либо надо уносить ноги, либо сразу объявлять прайс. Иначе это будет история Антон 2.
Ладно, Рома, мне пора! Пока! Выздоравливай.
Беги, Лена, беги
Тимур догнал меня у лифта.
Лена, нам надо поговорить, про Романа! Можно, я тебе позвоню?
От него уже не шло никаких разрядов флирта. Решил сменить тактику?
Я сказала, что нам не о чем разговаривать. Что наши отношения с Романом в прошлом, и что времени у меня на это нет.
Может быть, это выглядело хамством. Может быть, прозвучало грубо. Но на самом деле это было бегство. Когда я увидела его в коридоре, спешащим за мной, я перепугалась так, что руки сжались в кулаки.
Приехал мой лифт, и я шагнула в него, надеясь быть увезенной и оставленной в покое. Но Тимур зашел тут же следом.
Слушай, детка! он нагнулся к моему уху. Ты, может, с Ромой привыкла так разговаривать, а со мной будь помягче, пожалуйста, в голосе была еле слышная угроза, но она придала мне еще больше смелости. Этот ресурсный лакированный самец мне угрожает, надо же!
Слушай, детка! произнесла я, копируя его стиль и отстраняясь. Угомони свои гормоны и рули в другом месте согласно штатному расписанию. А я свободный человек свободной страны и могу разговаривать как угодно с кем угодно. У нас демократия, уже много лет, не знал?
Офисный мачо расхохотался.
Кажется, я понимаю Рому! Ха-ха! Ты сейчас похожа на богомола, такая же зелененькая! это был намек на мой салатовый плащ. Думаешь, достаточно встать в агрессивную позу, как все сразу испугаются. Да тебя можно одним щелчком прихлопнуть, Леночка! Ну да ладно, ты очаровательна! У меня предложение заключить мировое соглашение. Пообедаем, обсудим па-аследние ка-аллекции паясничал он.
Тимур э-э Как вас по отчеству?
Альбертович!
Н-да Сочувствую. Значит, Тимур Альбертович, мировые соглашения, заключенные в ресторане, обычно плохо заканчиваются для некоторых участников. Поэтому давайте, просто расстанемся по-хорошему, окей. Приятного дня!
Лифт остановился, мы приехали. Я решительно вышла, звонко цокая каблучками, снова посчитав себя эффектной. А вслед донеслось:
Круто! Ну ты крутая, крутая! Э-э
И вот он снова идет рядом.
Елена А вас как по отчеству?
Неважно.
Елена Неважновна, простите ради бога, что беспокою столь категоричную особу, прям неловко знаете
Ну чего вам непонятно-то? я резко повернулась. Гоняетесь за мной, словно мальчишка
Это вам, уже холодно отчеканил он, моя визитка. Елена. Хм! Неважновна! Возьмите, понадобится помощь или еще что, буду рад. А может все же вдруг проголодаетесь, звоните.
Внутри как будто что-то ухнуло, и расстановка сил поменялась. Только что ты была на коне и опять бац, упала куда-то на самое дно. Своим снисходительным тоном он будто вернул меня на мое место. Визитка была очень даже ничего черный пластик, приятный на ощупь. Вбитыми в него матовыми буквами значилось «Тимур Альбертович Левидзе, генеральный директор». Одно из крупнейших предприятий в стране. Я часто слышала в новостях его имя. Он входил в список журнала «Форбс».
Пошла вниз, к своей маленькой машинке. Внутренний голос спорил сам с собой. То называя меня дурой, то заставляя гордиться своей неприступностью. Был еще какой-то странный, сосущий прямо под горлом сигнал опасности, который больше всего на свете хотелось игнорировать. И который игнорировать нельзя никогда. Вот чувствуешь, что зазвенела скребущая нота внутри остановись и подумай, и все взвесь, и еще раз взвесь, и еще раз сто. Только потом сделай. А лучше беги! Эта нота никогда не обманывает.
Я ехала по Москве, а в моей голове уже сидел на золотом троне господин Левидзе. Красивый, как черт, богатый, как сто чертей, и господи, спаси и помилуй, уже любимый. Нет, могло быть такое, что я на него просто переключилась, перевела стрелки влюбленности и надежд с Антона на него, перескочив через Рому. Летучее вещество любви никуда не делось, просто изменило направление. Я же не хотела, не могла влюбляться. Мое сердце было выжженной пустыней. Но я ощущала ростки чувства к нему в этой пустыне, как мираж. Думаешь, что его нет на самом деле. А он все равно перед глазами, зовет и манит, улыбается, сволочь, искушает. Тимура Альбертовича нельзя было к себе подпускать, чтобы он не вторгся в эту пустыню и не построил там город, совершенно реальный город очередной моей несчастной душевной болезни, который никому не нужен. Мне самой в первую очередь. Я была уверена, что ничего хорошего из отношений с Тимуром получиться не может. Я промаялась два дня и решила действовать иначе. Взглянуть в глаза своему страху, чтобы победить его.