Да, молодому человеку было многое известно, но говорить об этом он не хотел. Тем более кстати оказался новый шум на тропе. Это поднималась на утес девушка: смуглая, с яркими рыжими волосами, в которых порой словно вспыхивали языки алого пламени, и синими глазами, будто излучавшими мягкое голубое свечение. То была Адалинда одна из служительниц Исиды в местном храме.
Радж! воскликнула она, оказавшись на вершине и бросившись к мальчику. Я же говорила не уходить далеко от храма. Ты здесь не в безопасности.
И только убедившись в том, что мальчик в порядке, девушка обратила внимание на стоявшего чуть поодаль молодого человека.
Господин Сильвестр, и вы здесь! Какая удача! обрадовалась она.
Я вам нужен, сестра? удивился молодой человек. Обычно люди из храма обращались прямо к его наставнику.
Да. Дело в том, что в храме закончились кое-какие лекарства, а мастер Зир не может их приготовить из-за него, девушка кивнула на мальчика. Забавная ситуация, вообще-то, но ваш мастер так не считает. Поэтому я и искала вас, господин Сильвестр. Не могли бы вы приготовить для нас лекарства?
Конечно, сестра Адалинда! Как пожелаете, согласился молодой человек, впрочем, не вполне понимая, почему его мастер отказался от работы. Я скоро спущусь.
Благодарю вас, улыбнулась девушка и взяла Раджа за руку. А вот с желаниями, она снова кивнула на мальчика, при нем стоит быть осторожнее.
И вновь Сильвестр не понял, что имела в виду Адалинда, а она с Раджем уже двинулась вниз по тропе. Через несколько шагов мальчик на мгновение обернулся и наивно спросил у оставшегося позади молодого человека:
Вы ведь раскроете эту тайну, правда? Тайну, жертвой которой стали острова Краеугольного архипелага?
Сильвестр в последний раз взглянул на открывающиеся с высоты утеса горизонты и, поворачиваясь, дабы последовать за Адалиндой и Раджем, тихо произнес:
Я продал бы душу за то, чтобы познать тайны этого мира.
И стоило ему это сказать, как глаза Раджа полыхнули мистическим зеленым огнем.
***
Фауст проснулся. Какое-то время он продолжал неподвижно лежать в своей постели боясь упустить из памяти и толику столь яркого и отчетливого сновидения, но, наконец, поднялся и с неизменной для себя тщательностью, стараясь не упустить ни малейшей детали, записал свой сон в толстую тетрадь, всегда лежавшую на его прикроватной тумбе. Конечно, он не смог воспроизвести всех имен и названий, но образы и чувства были еще свежи в памяти молодого ученого, как и последняя фраза. «Я продал бы душу за то, чтобы познать тайны этого мира», записал Фауст в своем дневнике сновидений, и добавил собственный комментарий: «не знаю моя ли это была мысль, подсознанием помещенная в сон, или того человека, которого я в этом сне видел, но одно я знаю точно я всецело разделяю это желание».
В продолжение всего дня Фауст мысленно возвращался к своему сновидению, и оно придавало ему сил и уверенности, ведь сегодня для Фауста был очень важный день сегодня, молодой ученый, со студенчества изучавший сновидения, годами анализирующий свои сны и сны родных, друзей, добровольцев, мог, наконец, получить признание и финансирование своих исследований от Академического совета. К этому дню он готовился очень давно, в свой доклад и презентацию в Академии Фауст вложил всю свою страсть ученого, изложил в нем все свои весьма остроумные и интересные исследования, поделился довольно смелыми ожиданиями, но наткнулся на холодную и суровую реальность.
Бесперспективны!? Бесперспективны, говорите вы? возмущался он только-что вынесенному его исследованиям вердикту Академического совета. Но ведь едва ли не все науки обязаны снам. Месроп Маштоц создал армянский алфавит по подсказке ангела во сне; открытия математика Сриниваса Рамануджане принадлежат индуистской богине, писавшей уравнения в его снах; Фредерик Бакинг во сне открыл инсулин; Фридрих Кекуле увидел во сне молекулу бензола, а периодическая таблица Менделеева, как и история ее открытия, известна всему миру. И вы говорите бесперспективны? Простите, если утомил вас перечислением всех этих удивительных случаев, но я хотел лишь подчеркнуть, что сновидения внесли свой вклад в науку и могут сделать это вновь. А значит, у моих исследований есть перспективы! И не малые.
Бесперспективны!? Бесперспективны, говорите вы? возмущался он только-что вынесенному его исследованиям вердикту Академического совета. Но ведь едва ли не все науки обязаны снам. Месроп Маштоц создал армянский алфавит по подсказке ангела во сне; открытия математика Сриниваса Рамануджане принадлежат индуистской богине, писавшей уравнения в его снах; Фредерик Бакинг во сне открыл инсулин; Фридрих Кекуле увидел во сне молекулу бензола, а периодическая таблица Менделеева, как и история ее открытия, известна всему миру. И вы говорите бесперспективны? Простите, если утомил вас перечислением всех этих удивительных случаев, но я хотел лишь подчеркнуть, что сновидения внесли свой вклад в науку и могут сделать это вновь. А значит, у моих исследований есть перспективы! И не малые.
Но горячности и смелым амбициям молодого Фауста противостояла спокойная и рассудительная серьезность членов Академического совета.