А варианты какие есть?
Варианты, Никита, есть всегда. Велосипед выдумывать не надо. Все и так ясно. Никит, скажи, ты Прометей или нет?
Не понял!
В смысле, работать готов?
Так я за этим и пришёл.
Саша, бери бумагу, пиши план.
Дай ручку или карандаш.
Момент, я вынимаю из подставки несколько карандашей, которые оказываются тупыми, поднимаю бумаги на столе в поисках ручки и говорю раздражённо: Медиа структура, бля, ни одного пишущего предмета нормального. Невозможно работать! Я открываю ящик стола, достаю оттуда увесистую ручку и запускаю её по столу в сторону Саши. На, хоть этим говном, что ли, пиши.
Никита провожает глазами ручку, пока она не оказывается в Сашкиных руках. Глаза его выдают туземный интерес.
Нормально. Это ж «Монтеграппа», да? Косаря два стоит, я в каталоге видел.
Ага, согласно киваю я, полное говно. Писать неудобно.
А я своей научился грецкие орехи колоть, отзывается Саша.
Хорошо вы тут живёте, пожимает плечами Никита.
Не жалуемся. В общем, Никитос, цена вопроса сто штук
Хорошо вы тут живёте, пожимает плечами Никита.
Не жалуемся. В общем, Никитос, цена вопроса сто штук
Уфф, выдыхает Никита, крутовато.
Это только гонорар. Ещё на дополнительные расходы полтинник накинь.
А начинает Никитос.
Не интересно, говорю я, рыночная цена. За меньшее можем только палатку у метро отжать.
Я могу пацанам позвонить?
Партнёрам в смысле? Легко. Мы даже выйдем, чтобы тебя не смущать.
Мы выходим из кабинета, Саша снова закуривает и спрашивает у меня:
По ходу довыебываемся мы сейчас, не думаешь?
В нашем положении, Саша, или пан или пропал.
С ручкой хороший фокус. Не переборщили?
Нет, не переборщили. Клиент должен видеть, что перед ним профессионалы это раз. И что другие люди платили нам такие же деньги, а может, и больше, за те же услуги это два. Мы должны демонстрировать, что у нас по-прежнему все охуительно. Даже ещё лучше.
Чего предлагать будем?
Схему с «нефтянкой».
Классика, улыбается он.
А другой схемы, брат, у нас с тобой и нет, тихо резюмирую я.
Через пять минут Никита выходит из моего кабинета и говорит:
Мы согласны. Давайте ваш план.
Мы возвращаемся, снова садимся за стол, и я начинаю излагать:
Итак, первое, что необходимо сделать Прометею, это доказать людям, что священный огонь он спиздил для них. Для этого на завод запускается реальная братва, которая начинает запугивать заводчан. Неплохо было бы кого-нибудь отпиздить жёстко, для полноты картины. Люди из «Зевса» начинают бороться с братвой. Братва наезжает на директора. На предприятии устанавливается атмосфера страха. Подключается пресса с рассказами о бандитах, которые хотят отобрать завод. Запускается слух, что и сам директор, в общем, шибко нечист на руку, потому что бандиты на честных людей не наезжают, а только на жуликов или людей, имеющих связи с криминалом. Раскручивается тема о том, что подконтрольные «Зевсу» структуры подчиняются кавказцам. Народная вера в «своего» директора колеблется. А директору подбрасывается информация о том, что как только он передаст свои и народные акции в руки ребят из структур «Зевса», они же его и завалят. С другой стороны, с «Зевсом» за акции борются бандиты. Директор начинает нервничать, потому что непонятно, как себя вести. Единственное его желание быстро продать акции все равно кому и соскочить живым.
Так кому он продаст-то, если везде одни бандосы? живо интересуется Никита. Где ж ему нормальных людей найти?
Спокойно. Главное, чтобы были акции, а нормальные люди найдутся. В этот момент и появляется компания «Прометей», связанная с правительством Москвы, и предлагает директору и народу продать акции хорошим людям, которые ни за что не разрушат их родной завод, так как сами они государственные чиновники. И всё, что «Прометей» хочет, это вернуть заводу нормальное хозяйствование, с зарплатами вовремя, путёвками и детским садиком дешёвым. То есть «Прометей» выполняет своё предназначение отдать священный огонь/завод в руки людей.
А чего, у вас в мэрии настолько крутые завязки, Антон? Никита до сих пор зачарованно слушал, но возвращение к мифу о «Прометее» заставило его воспрянуть. Видимо, прошёл устойчивый ассоциативный ряд с выклеванной печенью.
В смысле?
Ну, ты же сказал, конторку эту, «Прометей», будут чиновники из мэрии крышевать. А где мы их возьмём?
Мы с Сашей переглядываемся, и он обращается к Никитосу:
Брат, ты когда ворованные тачки продавал, рассказывая, что это лизинговые машины из Германии, ты клиентам реальных немцев показывал?
Нет, а на хуя? И так все на рынке знали, что у меня немецкие машины.
Откуда они знали?
Пару-тройку раз пиздунка запустили, и все. Народ повёлся.
Тогда, внимание, вопрос: если все вокруг будут говорить, что фирма «мэрская», потребует ли кто-нибудь из народа предъявить живого мэра?
Или живых древних греков, учредивших компанию «Прометей», ржёт Сашка.
Да кивает головой Никита, чё-то я затупил. Ничё нового, как на рынке, только оборот больше. Только вот непонятно одно.
Что тебе, дорогой, непонятно?
А «Зевс» чё, тупо будет смотреть со стороны?
А «Зевсу», брат, мы устроим на Олимпе, то есть в его родном банке, пожар, и ему не до завода будет. Спасти бы своё.