Четвертое возражение против теории перманентной революции сводится попросту к тому, что я в 1905 году не стоял на точке зрения теории социализма в отдельной стране, которую Сталин сфабриковал для советской бюрократии лишь в 1924 году. Это обвинение является чистейшим историческим курьезом. Можно в самом деле подумать, будто мои оппоненты, поскольку они вообще политически размышляли в 1905 году, считали Россию подготовленной для самостоятельной социалистической революции. На самом деле они в течение 1905-1917 годов неутомимо обвиняли меня в утопизме в виду допущения мною вероятности того, что пролетариат России придет к власти раньше, чем пролетариат Западной Европы. Каменев и Рыков обвиняли в утопизме Ленина в апреле 1917 года, причем популярно разъясняли Ленину, что социалистическая революция должна первоначально совершиться в Англии и других передовых странах, после чего только может наступить очередь России. На той же точке зрения стоял и Сталин до 4-го апреля 1917 года. Лишь постепенно и с трудом он усвоил ленинскую формулу диктатуры пролетариата в противовес демократической диктатуре. Еще весною 1924 года Сталин повторял вслед за другими, что Россия, отдельно взятая, не созрела для построения социалистического общества. Осенью 1924 года, в борьбе с теорией перманентной революции, Сталин впервые сделал открытие насчет возможности построения изолированного социализма в России. После этого красные профессора подобрали для Сталина цитаты, уличающие Троцкого в том, что он в 1905 году - о, ужас! - считал, что Россия может притти к социализму только с помощью пролетариата Запада.
Если взять историю идейной борьбы за четверть века, разрезать ее ножницами на мелкие куски, перемешать эти куски в ступе и затем поручить слепому склеить их вместе, то вряд ли получится более чудовищная теоретическая и историческая галиматья, чем та, которою эпигоны кормят своих читателей и слушателей.
* * *
Чтобы связь вчерашних проблем с сегодняшними выступила нагляднее, нужно хотя бы конспективно напомнить здесь, что было проделано руководством Коминтерна, т. е. Сталиным и Бухариным в Китае.
Под тем предлогом, что в Китае предстоит национально-освободительная революция, за китайской буржуазией с 1924 г. была признана руководящая роль. Партия национальной буржуазии - Гоминдан - была официально признана руководящей партией. Так далеко не шли и русские меньшевики в 1905 году, по отношению к кадетам (партия либеральной буржуазии).
Но на этом руководство Коминтерна не остановилось. Оно обязало китайскую коммунистическую партию войти в Гоминдан и подчиняться его дисциплине. Особыми телеграммами Сталина китайским коммунистам рекомендовалось сдерживать аграрное движение. Восставшим рабочим и крестьянам запрещено было создавать свои советы, чтобы не отталкивать Чан-Кай-Ши, которого Сталин в начале апреля 1927 г., т. е. за несколько дней до переворота в Шанхае, защищал на партийном собрании в Москве от оппозиции, как "надежного союзника".
Официальное подчинение компартии буржуазному руководству и официальное запрещение советов (Сталин и Бухарин учили, что Гоминдан "заменяет" советы) явились гораздо более грубой и вопиющей изменой марксизму, чем все действия меньшевиков в 1905-17 г. г.
После переворота Чан-Кай-Ши в апреле 1927 г. от Гоминдана временно откололось левое крыло под руководством Ван-Тин-Вея. Этот последний был немедленно объявлен в "Правде" надежным союзником. По существу Ван-Тин-Вей относился к Чан-Кай-Ши, как Керенский относился к Милюкову, с тем отличием, что в Китае Милюков и Корнилов сочетались в одном лице Чан-Кай-Ши.
После апреля 1927 года китайской компартии было приказано входить в "левый" Гоминдан и подчиняться дисциплине китайского Керенского, вместо того, чтоб готовить против него открытую войну.