Омарейл чувствовала, что молодой человек говорил искренне.
Позже она написала несколько копий письма для родителей, завернула их и скрепила сургучом. На каждом конверте было два символа: солнце с восемью волнистыми лучами и луна с вписанным в нее полумесяцем. Так обозначались имена «Омарейл» и «Севастьяна».
Май спрятал письма во внутренний карман плаща, и на этом они попрощались. Он и его спутница забрались в старенькую повозку и отправились в Фортосдор, чтобы там вновь сесть на моторную лодку Бури, «Сестру», и вернуться на ней в Астрар.
Глядя вслед покачивающейся повозке, Омарейл почувствовала, что на глаза навернулись слезы. В этот раз прощание было особенно трогательным, ведь она отправляла друга на опасное задание. Правда, ей самой предстояло еще более непредсказуемое путешествие.
Она и Даррит вернулись на постоялый двор. Взяв у хозяина подробную карту Ордора, они отправились в комнату Норта.
Очевидно, что первым городом должна стать Агра, произнесла Омарейл, склонившись над желтоватым бумажным листом.
Даррит кивнул.
Да, так будет правильнее, согласился он. Отсюда до Агры всего сто семьдесят километров.
Он встал у Омарейл за спиной, рассматривая карту через ее плечо.
Мы сможем отправиться завтра, когда вернется повозка господина Джоя и Бури. В Эльмберте они сядут на регулярный рейсовый экипаж, а местный извозчик придет обратно в Лондрар.
Они разошлись довольно рано. После всех переживаний и утомительной дороги от дома Мраморного человека Омарейл чувствовала себя очень уставшей. Стоило ей лечь в кровать, как она тут же погрузилась в сон. И ей снилась Агра с какими-то невозможными зданиями, огромным количеством людей и миллионами белых шаров, парящих в воздухе.
Она крепко проспала до самого утра.
II
Агра
Утром извозчик встретил Даррита и Омарейл уставшим, недовольным взглядом.
Поездка обещала быть непростой: ехать предстояло больше девяти часов. Но еще больше томила неопределенность, поэтому Омарейл задала мучивший ее вопрос:
Ты хотя бы примерно представляешь, как мы будем убеждать Патеров, что им стоит признать предсказание недействительным?
Несколько секунд Даррит молчал, продолжая смотреть в окно. Пейзажи нельзя было назвать живописными, но Омарейл находила завораживающей эту безжизненную красоту. Небо, будто нарисованное графитовым карандашом, зависло мрачными громадами над бледно-желтой прошлогодней травой и горчичными высохшими колосьями, окутало серые стволы деревьев. Коричневая земля контрастом подчеркивала и серебро заиндевелых ветвей, и влажную дымку застывшего воздуха.
Наконец Даррит повернулся к девушке. Часть его лица, изувеченная шрамом, оказалась скрыта тенью, другая же была освещена ровным светом из окна. Омарейл в который раз отметила, что черты у Норта были правильными и утонченными, будто этот человек происходил из знатного рода. Особенными были лукавые глаза, чуть сузив которые, он походил на лиса из сказки.
Примерно представляю, сказал он и снова перевел взгляд на проплывающий мимо пейзаж.
Это ничуть не уменьшило тревогу Омарейл.
Луна и солнце, как ты дожил до такого возраста? спросила она негромко, негодуя из-за отсутствия хоть сколько-то ясного ответа.
Вы же знаете, меня пытались прикончить, ответил он спокойно, просто у них ничего не вышло.
Они молчали около часа. Омарейл размышляла о том, как легко доверилась Норту. Ведь она почти не знала его, а ему стала известна ее личность лишь неделю назад. Но что-то в нем, в его поступках и словах, заставляло девушку верить: на него можно положиться. Такого чувства защищенности у нее не было, даже когда она жила в замке. Там ее частым спутником было одиночество. Несмотря на то что Омарейл была полностью обеспечена всем необходимым, и даже сверх того, в Орделионе она нередко ощущала себя оторванной от всех, чужой, позабытой. Рядом же с этим мужчиной, вопреки ситуации, ей было спокойно.
Скоро праздное ничегонеделание вынудило Омарейл возобновить разговор.
Ты не женат, ее голос вырвал Даррита из глубокой задумчивости, поэтому первые секунды он выглядел совершенно растерянно.
Чуть нахмурившись, он отозвался:
М-м?
Ты не женат. Это потому что ты эксплет? уточнила Омарейл.
Мысли о замужестве время от времени появлялись в ее голове. Теперь, когда появилась надежда избавиться от предсказания, принцесса не могла не думать о возможности романтических отношений. Бериот, правда, уверял, что будь она хоть трижды свободна, мужа бы ей искали среди «достойных» кандидатов, выходцев из первых семей с хорошими связями, но ведь это не исключало симпатию и любовь.
Даррит чуть склонил голову набок, сложил руки на груди и ответил Омарейл:
Не понимаю, как эти две вещи связаны между собой.
Ну, наверное, трудно строить отношения, все время думая: «Этот человек любит меня или просто испытывает мои же эмоции?»
Эксплет в состоянии отличить одно от другого, отозвался Даррит, слегка пожав плечами.
То есть дар не мешал тебе?
Чаще он помогал.
Омарейл в притворном ужасе прижала руки к груди:
Ты что, нарушал Эксплетарий?
Норт хмыкнул:
Это выходило непреднамеренно.
Ох уж эти двойные стандарты! откликнулась Омарейл, всплеснув руками, а затем начала: Но ты говорил, что