Не важно у меня со здоровьем как матушка?
Борис Романович потупил взгляд и почесал выбритую щеку.
Болеет часто, кашляет, мало двигается. Отец присматривает за ней, но мне кажется он совсем не справляется в одиночку, я даже думал, может мне вернуться да помочь им.
Да как всегда ничего хорошего.
Матушка все о тебе говорит
Не нужно Бориска, перебил Владислав Романович брата, зная наперед что он скажет, я знаю, что я для них сплошное разочарование и не отрицаю этого. Кажется в нашей семье один ты обо мне хорошего мнения, но и то только потому, что у тебя доброе сердце, которое ни за что не потерпит дурного. Что я для мира? Всего лишь жалкий человек, я уйду, может раньше положенного, а может и нет я пропащий человек, нет для меня больше жизни
Но отчего ты все время твердишь себе это? Разве я не знаю какой ты на самом деле?
Не будем об этом. Отвернулся Владислав Романович.
Я тебе продуктов купил хлеба, колбасу, сыра и еще твоего любимого творога взял. Сказал Борис после небольшой паузы и поднял сумку на письменный стол.
Положи на комод, стол я продал, да и не нужен он был.
Как продал? Зачем? Удивился Борис Романович, давай сейчас же выкупим!
Я его не закладывал брат, продал как есть, безвозвратно, не беспокойся, и на том спасибо.
Чем же ты так расстроен? Спросил Борис после того, как переложил продукты на комод и вгляделся в лицо брату.
Владислав Романович выдохнул, тяжело опустился в кресло и закурил. Минута молчания растянулась надолго. Владислав Романович собрался с мыслями, но совсем не находил что сказать, боясь того, что выскажет всю правду и тем самым огорчит брата своими тучными беспросветными мыслями.
Мн мне к-кажет-тся услышав собственный голос Владислав Романович откровенно смутился, но так как он уже начал, ему было некуда отступать, мне кажется я схожу с ума, Бориска я знаю, что ты скажешь, точнее предполагаю и потому не желаю слышать от тебя ничего, как и не желаю ссориться с тобой.
Но обожди, как это сходишь с ума, я не понимаю?
Не знаю, может я всегда был сумасшедшим? Может для того, чтобы быть самим собою нужно заплатить непосильную цену? Горечь, с которой Владислав Романович говорил, сообщалась Борису, его интересовало не столько сумасшествие брата сколько его несчастье.
Не нужно так думать
Я бы желал быть другим, перебил Владислав Романович, но я не могу счастлив ли я на своем пути? Промежутками да. Ведь в конце концов нам должно быть в радость собственное положение не так ли? Невзирая на мнение других, несмотря ни на что, а коль мне суждено быть сумасшедшим писателем не годным ни на какую другую работу, то так тому и быть.
Зачем же ты так изводишь себя? Взмолился Борис.
Что есть я? Серьезно задал вопрос Владислав Романович. Я знаю, что я есть гадкий утенок, клякса на бумаге, ошибка, которую нужно откорректировать, но откорректировать которую никак не возможно. Дети брат мой знают, как они появились на свет я говорю про нежеланных детей и им приходиться нести этот крест на себе.
Но обожди, как это сходишь с ума, я не понимаю?
Не знаю, может я всегда был сумасшедшим? Может для того, чтобы быть самим собою нужно заплатить непосильную цену? Горечь, с которой Владислав Романович говорил, сообщалась Борису, его интересовало не столько сумасшествие брата сколько его несчастье.
Не нужно так думать
Я бы желал быть другим, перебил Владислав Романович, но я не могу счастлив ли я на своем пути? Промежутками да. Ведь в конце концов нам должно быть в радость собственное положение не так ли? Невзирая на мнение других, несмотря ни на что, а коль мне суждено быть сумасшедшим писателем не годным ни на какую другую работу, то так тому и быть.
Зачем же ты так изводишь себя? Взмолился Борис.
Что есть я? Серьезно задал вопрос Владислав Романович. Я знаю, что я есть гадкий утенок, клякса на бумаге, ошибка, которую нужно откорректировать, но откорректировать которую никак не возможно. Дети брат мой знают, как они появились на свет я говорю про нежеланных детей и им приходиться нести этот крест на себе.
Но даже если так, разве это не все равно? Родители не бросили тебя, они дали тебе все от себя зависящее.
Кроме любви и сострадания. Для них ты хороший сын, и я не сомневаюсь в правильности их выбора, я люблю тебя брат и не посмею ревновать или ненавидеть тебя из-за своего несчастья, ты причина, по которой я все еще жив.
Я не хочу, чтобы ты мучил себя Проговорил, едва сдерживая слезы Борис с поникшею головою.
Прости меня брат. Знаешь усмехнулся Владислав Романович, мне все чаще хочется пойти и извиниться перед родителями, подобно тому, как клякса извиняется перед пером. Виновны ли дети в том, что они выросли без крыльев и неминуемо сломали себе все кости свалившись с гнезда?
Отец говорит, что еще не поздно устроить тебя к нему в мастерскую. Задумчиво вспомнил Борис, отковыривая от смущения ногти.
Ты не слушаешь меня брат и я не сержусь на тебя за это, прошло время всех обид и сетований, осталась лишь скорбь, которая как смола, оседает на дне бочки. Этот мир так же глух ко мне, как и я к нему, больно впервой сознавать что тебя не понимают родные сердцу люди, но, когда ничто не способно понять тебя, приходиться с этим мириться.