На крыше поезда больше не поедем, опасно. Скажемся племянниками, этот подтвердит. На «дядьку» же откликается.
У писателя паспорта нет.
Билеты по его книге купим. Как его там?
Рябина О. В.
Явно псевдоним. А пропустят?
Обязательно. Знаменитым все можно.
Этот довод оказался существенным. За последние два года ребята привыкли всё делать самостоятельно и прекрасно знали, как можно извлечь выгоду из казалось-бы, патовой ситуации.
Приодеть бы сие растение. Знаешь, сходи в сэконд хэнд к тете Зине. Она должна за разгрузку тюков из Европы, собеседник нехотя встал. Только стоящее выбирай.
Не маленький. Ты его что? Без меня лечить собрался, может ну его?
Забомжует или в психушку попадет, это в лучшем случае, жалость, как ни странно, достаточно часто соседствует с холодным расчетом. А я на ноги поставлю. Со временем, правда.
Разреши посмотреть?
Нет, с металлом в голосе отказал Петр. Это требует особенной концентрации. А у тебя чувства грани пока нет, когда можно гипнозом пользоваться. А когда опасно.
Опасно для кого?
Для людей! Иди, не мешай.
* * *
Следователь Карапетян был уверен, что внеочередная звездочка на погонах ему не светит. С такими-то делами? Закрыть бы парочку-другую дел за отсутствием состава преступления. Чтобы статистику по не раскрываемости не портить. Взять, например, историю с пропавшим писателем. Что мы имеем.
Выписка из протокола 1331
« На съемной даче в поселке Ключевское со слов соседей проживает писатель Рябинин Олег Владимирович, литературный псевдоним Рябина».
« У потухшего камина, найдены подгоревшие листы рукописи (предположительно принадлежащие Рябинину О. В.)
Так же обнаружено две бутылки вина. Первая стоит на журнальном столике в корзине с фруктами. Вторая разбита и лежит на полу в пятидесяти сантиметрах от столика. На одном из осколков видны следы крови, и несколько слипшихся волосков.
На столе у камина два бокала с недопитым вином.
Рукопись, два бокала, а также бутылка и осколки второй бутылки изъяты».
«При обработке поверхности стекла бокалов дактилоскопическим порошком «Коралл» выявлены следы папиллярного узора размерами
На стекле второго бокала отпечатков не обнаружено.
Следы сфотографированы, перекопированы на темную дактило пленку и упакованы в бумажный конверт, скрепленный биркой с подписями понятых».
«Тело Рябинина О. В. не обнаружено».
Ну, не бред? злился Карапетян, вчитываясь в документы. Где же экспертиза самого вина? Не успел он подумать, как в дверь кабинета постучали.
Экспертиза, экспертиза. Кому экспертизу? в кабинет вплыла тучная фигура дамы лет пятидесяти. Мимо шла, дай думаю, подброшу бумаженцию господину следователю. Пляши, да-ра-гой
Что там? вот где раскрываются любые секреты и тайны. Результаты по изъятому вину?
Держи, страдалец, экспертиза пестрела сложными химическими формулировками и требовала внимательного изучения.
А можно вкратце?
Изволь. Вино сухое. Страна изготовления предположительно Греция. Дата изготовления более трехсот лет, лицо Карапетяна вытянулось от изумления.
В продажу коллекционных вин Москвы и области данная продукция не поступала. Слушай, а это была твоя идея пригласить на экспертизу, то бишь на дегустацию изъятого напитка несколько сомелье?
Моя. А что?
Слухи ползут. Все сомелье города в замешательстве. Прочти, пальчик с аккуратным маникюром ткнул в другую бумагу. Так сказать, комментарии и небольшие выводы.
«За последнюю неделю в узких кругах рестораторов распространились слухи о неземном вкусе и о странном влиянии загадочного вина на психику людей.
Несколько сомелье (кто дегустировал этот напиток) бросили непыльную работу! Кто ушел в монастырь, кто подался автостопом по миру. Кто в Индию улетел в ашрам Саи Бабы!»
Откуда информация?
Сердечный друг по инету прислал. Спрашивает, не знаю ли я, о каком вине идет речь?
Сердечный друг работает на иностранную разведку?
Что ты! Я рабочие моменты ни с кем не обсуждаю. Извини, некогда рассиживаться.
* * *
Следователь подождал, когда за белым халатом эксперта закроется дверь и достал из сейфа пластиковую папку. Взвесил на ладони. Тяжелая. Среди аккуратно сложенных листов резко выделялись только два, в клеточку. Нервный, резкий подчерк, буквы пляшут вверх-вниз. В дело нужно было вложить рукопись, предположительно написанную Рябининым.
«Она его любила. Страстно! До боли! До полного опьянения!»
Бла-бла-бла текст залит вином. «Она его ревновала, до безумства. Не хотела делить ни с кем. Даже с собой! Зачем было материализовывать дух? Как он посмел?
Спи, початая бутылка с вином опустилась на голову любовника. Пьянящая месть! Из раны булькнула кровь. Или вино?
Умер? Жив? Ей было все рано. Видение исчезло во мраке.
Муза таяла, растворяясь в сознании возлюбленного. Становясь им. Нет! Наоборот. Он становился частью ее души. Тело лежало отдельно, как отслуживший скафандр космонавта, спустившегося с небес на землю».
Далее не разборчиво, пробубнил полицейский и захлопнул странное дело. Зачем давать ход мелочи? Опер прекрасно знал, что одного заявления соседки о дебоше на даче в ночное время недостаточно для продолжения уголовного дела. Кто кого бил? Не понятно. Потерпевших нет. Тело пострадавшего не найдено. И если сам писатель не проявится на горизонте в ближайшее время, то