Когда я начал писать о своём детстве, юношестве и холостяцкой жизни, то настолько увлёкся, что и описал подробно всю нашу довоенную, военную и двенадцатилетнюю послевоенную жизнь. Затем оказалось, что в то время наиболее актуальной выглядела именно блокадная история. С неё я и начал. А как всё было до неё и после, читайте далее.
Вначале, как вы уже знаете, автором повестей, затем вошедших в эту книгу, была написана и издана отдельная книга о блокаде Ленинграда.
Вводная часть книги о блокаде первоначально содержала довоенную историю Петербурга и рассказ о нашей жизни до и после войны. Однако она настолько разрослась, что издатель книги посоветовал их оттуда убрать. Эта часть потом была изъята и заменена более уместным для такой книги небольшим предисловием. А затем она легла в основу помещённых здесь повестей.
Вначале, как вы уже знаете, автором повестей, затем вошедших в эту книгу, была написана и издана отдельная книга о блокаде Ленинграда.
Вводная часть книги о блокаде первоначально содержала довоенную историю Петербурга и рассказ о нашей жизни до и после войны. Однако она настолько разрослась, что издатель книги посоветовал их оттуда убрать. Эта часть потом была изъята и заменена более уместным для такой книги небольшим предисловием. А затем она легла в основу помещённых здесь повестей.
Для первой повести, в качестве её основы, оказался подходящим именно рассказ о ленинградцах до войны, о довоенном Петербурге, не вошедший в книгу о блокаде.
Для второй же повести её автор написал воспоминания о жизни сразу после войны, в основе которых, как уже сказано, лежит «ленинградское дело».
При этом чудесным образом удалось использовать материалы из семейного архива.
Именно «ленинградское дело» стержневая для всей этой книги тема, на фактическом материале наиболее характерно выражающая надуманность, отсутствие какого-либо положительного смысла, явную преступность, сталинских репрессий.
Из тех цитат, которые приведены в этой книге, так и выглядит, что все дела при сталинизме исходили лично от Сталина, в том числе и ленинградское. Поэтому я первоначально и решил книгу в целом назвать «Дело рук Сталина». И надо же было, что несколько лет спустя, уже при завершении рукописи книги, именно эти же слова я прочёл у Ленина, в его письме Дзержинскому, написанном в конце жизни вождя революции и лишь недавно рассекреченном. Всё трагическое, что произошло с Лениным в конце его жизни, как видно, Ленин назвал «делом рук Сталина». Он так и написал: «Думаю, всё, что произошло с нами, дело рук Сталина». [Оставляю это объяснение, хотя это название мною потом заменено на более оптимистичное, ибо и книга завершается финалом с рекомендациями на светлое будущее.]
Это было сказано Лениным ещё за четыре года до моего рождения. Но и обо всём, что произошло затем, в течение всей последующей жизни Сталина, о чём и написана эта книга, мы, жившие тогда, тоже, вслед за Лениным, можем сказать: «Всё, что произошло с нами, дело рук Сталина.»
Признаюсь, окончательно выбрать название книги было делом не простым. Поясню это подробно.
Книга о сталинизме. Её название было сразу в утвердительной форме: «Дело рук Сталина». Однако, поскольку степень вины Сталина в терроре, репрессиях, юридически, официально, была не определена, с учётом презумпции невиновности, а также при очевидной нечёткости и неоднозначности отношения к Сталину в стране, я затем решил было дать заглавие в вопросительной форме. Тем самым читателю представлялась возможность самому решить, по ходу прочтения книги, кто виноват, чьих рук было это дело.
Но потом, хотя в книге приводятся убедительные высказывания и факты, я проявил осторожность, и, учитывая то, что дело уже было в Басманном суде, и имеется приговор, о чём соответствующая информация тоже приведена в этой книге, убрал рекомендацию довести дело расследования и определения виновного до полного завершения, учитывая важность этого для России, её народа, и в конце концов ограничился рекомендациями «к свету» в финале книги, и соответственно изменил её заглавие.
Что же касается создания самой книги, то всё сложилось, как нельзя лучше, как говорят, нарочно не придумаешь.
Документальные повести оказались хорошей иллюстрацией жизни ленингадца, пострадавшего от сталинизма до и сразу после войны, и пережившего блокаду, которая, понятно, дело рук Гитлера. А кроме того, этими повестями как бы возвращён к жизни отец автора повестей. Как вы увидите, это человек кристально чистый, каких было немало среди советских граждан, о которых, увы, мало что известно, которые к тому же оказались огульно запятнанными, изолированными от общества, в ходе массовых репрессий. [Как видно, мой отец пережил 900 дней блокады, а затем, всего 4 года спустя, по «ленинградскому делу», был в лагере строгого режима, ГУЛАГе, ещё 5 лет, т. е. около 1800 дней.]
В конце книги из этих двух повестей их автором поначалу предполагалось привести кое-какие приложения, содержащие цитаты других авторов о большевизме и сталинизме. И второй и третий тома вообще не предполагались.
Когда рукопись повестей была закончена, я дополнил её множеством выдержек их разных источников о сталинизме, которые затем и представил ввиде записок другого автора.