Пришла вовремя, а он сидит и глаз не поднимает, пишет чего-то. Села тихонько на стульчик у стены и жду. Проходит, не больше, не меньше полчаса и вскакивает с места, как ошпаренный. Несется к двери и на выход. Я растеряна, не знаю как реагировать и продолжаю сидеть. До моего появления тут, коллеги постарались и описали его, как строгого дядьку, которому лишних вопросов лучше не задавать.
Не понял, возвращается и смотрит сквозь очки, округлившимися глазами, чего восседаешь королевишна, вперед.
Заходим в секционный зал, там четыре стола вдоль стены, на них лежат прикрытые тела.
Открывай и приступай, приказывает мне, а сам руки крестом сложил и наблюдает, чувствуй себя как дома.
Девка я послушная, иногда, и подхожу к первому ГОСТЮ, стягиваю простыню, а там мужчина лет 45, вторую снимаю ребенок лет 13, под третьей еще один лет 8. Последней оказалась женщина, примерно сорока. Судя по овалу лица и некоторым признакам, ребятки являлись детьми обоих.
Что произошло, аккуратно интересуюсь.
Сюжет из фильмов, отвечает. Мужик работал, деньги большие зарабатывал, но однажды все потерял, работу и заработок, жена загуляла, на развод подала. Разъехались, точнее выгнали его. С горя тот и свихнулся. Голоса слышать начал, на соседей кидаться, по ночам в подвале оружие мастерил. Проходит три недели и является глубокой ночью в дом к бывшей семье, с обрезом в руках. Деток первых пристрелил, на глазах матери, ее помучил, избил до полусмерти и заставил себе в рот выстрелить. Затем и сам себя порешил
Кошмар, пробубнила в ответ.
Таких у меня хватает, но это еще не так душещипательно
Алкоголь
Воспоминания нашего драгоценного патанатома. Иногда он делится с нами, за чашечкой чая на перерыве, о своих годах интернатуры и вот для вас экслюзивчик.
«Это был мой первый год в морге, самый тяжелый и от части один из лучших. Место быстро стало родным и самым душевным, ведь никогда в этой жизни мы не слышим столько правды о себе, как после смерти. Порой и слова любви, с благодарностью, произносятся лишь единожды, посмертно. Я в то время повидал многое, так уж сложилось, что работал в морге с судмедэкспертами. Этот случай не забуду никогда, ведь подобное не наши шуточки, а реальность от которой впали в ступор самые закоренелые доктора. Утром, еще до рассвета, к нам поступило тело мужичка, притащили милиционеры. В мешковатой одежде седовласый, он лежал скрючившись в мешке. Мы вчетвером переместили его на стол и оставили на пару часов в секционке. Рядом с залом находилась наша небольшая комната, где отдыхали и изучали документацию с гистологией. Что интересно, нам никогда не мешали лишние звуки, ведь морг это самое тихое место на земле. Но в этот день все изменилось. Сидим мы в ожидании учителя, гуру смерти, и читаем свои конспекты. Вокруг тишина, лишь листы тетрадей шелестят. Тут раздается непонятный звук, вроде чихнул кто. Окинули друг друга взглядом и снова читать. Опять тот же звук, мы насторожились и привстали. Молчим.
Помогите, отпустите, где я, душераздирающий крик оглушил, он эхом разносился, заставляя содрогаться.
Мы помчались наружу, в коридоре уже стояли врачи и хлопали глазами.
Вы?
Мы одновременно покачали головами. Один махнул рукой и схватился за ручку секционки, мы выстроились позади, выглядывая из-за спины. Дверь резко открывает. Прямо на нас летит седовласое чудо с ужасом в глазах. Доктор хватает его за одежду и тот падает на кафельный пол.
Ты кто?
Мертвый, отвечаю за мужика, врач недоуменно взирает на меня.
Я живой, противится тот.
Так какой он все таки, продолжает патанатом дискуссию, живой или мертвый?
Хватаем зомби и возвращаем на стол. Тот брыкается, истошно вопит, но связываем и принимаемся за осмотр.
Я, я просто нажрался, коньяк. Понимаете, свойский. Может паленка, не режьте, вы ж врачи, а Гиппократ, уговаривает бедняга.
Алкогольная кома, знаешь чем чревата, спрашивает его врач.
Неа, болтает тот, головой, а глаза квадратные, пульс учащенный, чуть ли не рыдает.
Помрешь не от цирроза, а на этом вот столе. Беги от сюда, развязывает бедолагу.
Тот мчался из помещения так старательно, что падал каждый метр.»
Так бывает
Ничего не проходит бесследно, а работа в морге тем более. Профессия меняет всех без исключения, но каждого по-разному.
Тогда, лет пять назад, молодой парень попал в наш морг случайно. Жизнь заставила его искать заработок везде, причем срочно. Никто не брал на работу странного двадцатилетнего юношу. Сеня с трудом говорил, заикаясь. Не имел аттестата даже о среднем образовании и одевался как старичок. Наш патанатом предложил ему ночные дежурства и озвучив сумму оплаты, увидел яркий блеск в глазах.
Первые три ночи с тобой будут интерны, сообщил док и на том попрощался с пареньком.
Четыре дежурства прошли спокойно. Сеня остался довольным, всегда вовремя заступал и не доставлял проблем. Как то утром док пришел на работу расстроенный и пораньше. В коридоре сидел Сеня и будто говорил с кем то.
Привет, патанатом присел рядышком и недоуменно пронзил взглядом санитара.
О, з-здрав-вствуйте, заикаясь ответил тот, э-это Г-гриша, указал паренек на стульчик рядом.