Ты им не верь, они хоть сраму не имут, но и правды не знают сипела цыганка, ты все правильно делаешь, только зря хочешь им верить компедиум вселенной насчет женитьбы точно тебе скажу будет модус операнди казенного дома никак тебе не миновать, если все составляющие должны соединиться через творение божественное и человеческое сознание соединяются в священном браке «Какая чушь, думал все время Прямой, Павел Иванович, цыганка, ее бред фуфло»
А о России ты как мыслишь? спросила вдруг цыганка хоть о чем-то понятном. Это ведь я о ней, это ей предстоит женитьба
Да не думаю я ничего, безразлично сказал Прямой, живу и все. Будет желание свалю. Но пока мне и здесь ништяк. А ты он решил вдруг грубым напором завершить дело, ты, старая, в натуре порожняк не гони и фуфло не толкай, говори дело, что про Павла Ивановича знаешь?
Да не думаю я ничего, безразлично сказал Прямой, живу и все. Будет желание свалю. Но пока мне и здесь ништяк. А ты он решил вдруг грубым напором завершить дело, ты, старая, в натуре порожняк не гони и фуфло не толкай, говори дело, что про Павла Ивановича знаешь?
Старуха улыбнулась, сверкнув золотыми фиксами, и покачала головой:
Ой-ой-ой, будет тебе болезный и дорога дальняя и пиковый интерес и известия нежданные, и дом казенный, но позиций не сдавай и сторублевками зря не кидайся не дело это. Будь, кем был спуска не давай и обид не прощай. Так-то. Скоро, может, и свидимся. А Иваныча твоего не знаю, много чего знаю, а его нет. Ступай, болезный, и ручку позолоти
«Врет, карга старая, окончательно уверился Прямой, наплела с три короба, а правды не сказала» Он кинул на ящик поверх непонятных разрисованных карт как раз сторублевку и, зло зыркнув глазами на цыгана, который все это время неподвижно стоял метрах в пяти поодаль, подался прочь, а Папесса закричала ему вслед:
Брачная церемония уже началась. Россия пройдет путем нового творения и соединится с древней мудростью Сераписа. Не опоздай
Но Прямой уже вышел за ворота. Тут будто кто-то встряхнул калейдоскоп, и узор в его голове мгновенно изменился: цыганка Папесса вместе цыганом-партизаном укатились в самую глубину сознания, и даже Павел Иванович перестал маячить, а сразу обрушились все разом проблемы предъява Скока, гибель Гриши Функа, чехи, его забытый «Мерседес»
* * *
Да, «Мерседес» Пора было садиться на колеса и что-то предпринимать. На углу Некрасова и Музейного переулка Прямой посмотрел в сторону еще дымящегося Гришиного «Бимера». Народа там не уменьшилось, но любопытных пооттеснили менты, ряды которых тоже пополнились. А «скорой» уже след простыл Он отвернулся и быстро зашагал к бывшему Дому политпроса. На углу остановился и оглядел стоянку. На ней было три машины: пустая светло-серая «Волга», его серебристый «мерин» и раздолбанный зеленый «каблук» с поднятым кверху капотом. Худощавый паренек в замызганной спецовке ходил кругами вокруг, помахивая разводным ключом. Зачем-то он то и дело постукивал по скатам, заглядывал под днище и пытался раскачивать кузов. Прямой насторожился и несколько минут рассматривал безтолкового юнца. Нет, этот поц и на драного кадета4 не потянет, решил он и медленным прогулочным шагом двинулся к «Мерседесу». Паренек даже не посмотрел в его сторону, он, явно нервничая, низко склонился к мотору и сильно колотил невесть куда разводным ключом. Худосочная спина его покосилась и будто подмаргивала смешно дергающейся правой лопаткой. Прямой, протянув руку, отключил сигнализацию и центральный замок и хотел уже сесть, когда его вдруг окликнули:
Дядь, помогите, это паренек обернулся к нему юной чумазой, едва не плачущей физиономией, бензопровод у меня, кажись, того, отказал.
Что? скривился Прямой. Как это отказал? Сломался? Потек?
Да нет, того, отказал, виновато улыбнулся паренек и обеими руками указал на двигатель, посмотрите
У Прямого как-то нехорошо екнуло сердце, по спине проскочила легкая дрожь. На понт берет? мелькнула мысль, но юное лицо молодого шофера смотрелось таким доверчивым и беззащитным, что он махнул рукой:
Ладно, показывай
Он подошел и склонился рядом с чумазым пареньком.
Вот! тот указал на какую-то грязную масляную трубку. Вот
И это было последнее, что увидел Прямой, прежде чем в глазах у него вспыхнули тысячи искр, и все поплыло, закрутилось, закружилось
* * *
Двумя часами раньше. Район Пскова Любятово
«Лей, ливень, не жалей» орал растекшийся в задымленном воздухе заведения искаженный голос. Казалось, над клубами сигаретного дыма завис сам неистовый певец и заклинает Небо послать живительной влаги. Но возможно, ему не хватало децибел или чего-то еще в общем ничего не менялось, если не считать некоторого искривления пространственно-временного континуума, рождающее ломаную перспективу зала и искажение лиц всех присутствующих. Хотя, к последнему певец, возможно, не был причастен
Заведение называлось «Ловушка для дяди Володи». Но почему-то сразу при входе, в маленьком фойе, вместо неведомого дяди Володи, посетителей сандалил со стены безумный взгляд фасеточных глаз огромного таракана, да так, что самые слабые впадали в столбняк. Возможно, это был последний взгляд последнего реликтового таракана перед тем, как его уловили этой самой ловушкой, безжалостно разделали и подали клиентам в качестве какого-нибудь экзотического блюда: к примеру, как тушеные «Blattella germanica» под соусом «Ткемали». Впрочем, клиенты тут бывали, как правило, тертые, их тараканом, даже самым реликтовым, не испугать.