Перекати-Поле фыркнул не вмешиваясь.
А кому дело есть? подавая ей руку, спросил безымянный.
У нас, например, Ленин был, и он думал про всех.
Ну, и что?
Он сказал, как нам жить, и у нас и прекрасно живут, и друг другу всегда помогают.
Ты тоже знаешь, как жить?
Знаю тоже.
Тогда тебе незачем голова, без неё будет легче. Пусть знающая голова пребывает сама по себе. Можешь снять её.
Что вы сказали? Она ж не снимается, млела Вика, схватившись за голову, каковая снялась моментально и шлёпнулась раздражённо в песок.
Безымянный тянул безголовую теперь Вику за руку, они шли; голова с изумлённым Перекати-Полем медленно перекатывались за ними. Двигаться стало легче, Вика чувствовала, что ей легко, замурлыкала даже песенку, а в огромном оазисе с финиковыми пальмами даже распрыгалась, словно как антилопа, но голова вдруг захныкала, объявив, что голодная. В поселении из песчаных домов безымянный спросил у какого-то старого жителя подаяния, пожелав прежде мира и счастья.
Мира и счастья тебе тоже, путник, старик отвечал. Что за беда побуждает тебя странствовать?
Я учу вечной жизни, поэтому и хожу, чтоб учить многих.
Безымянный тянул безголовую теперь Вику за руку, они шли; голова с изумлённым Перекати-Полем медленно перекатывались за ними. Двигаться стало легче, Вика чувствовала, что ей легко, замурлыкала даже песенку, а в огромном оазисе с финиковыми пальмами даже распрыгалась, словно как антилопа, но голова вдруг захныкала, объявив, что голодная. В поселении из песчаных домов безымянный спросил у какого-то старого жителя подаяния, пожелав прежде мира и счастья.
Мира и счастья тебе тоже, путник, старик отвечал. Что за беда побуждает тебя странствовать?
Я учу вечной жизни, поэтому и хожу, чтоб учить многих.
Вика без головы была рядом и, странным образом, слышала всей своей кожей, а голова её с травяным шаром шептались в сторонке.
Доля твоя не простая, старик рассуждал. Что, однако, ты скажешь тому, кто устал жить и не имеет надежд на жизнь вечную? Сын мой погиб на войне, дочки ищут красивой судьбы в городе, а самому мне недуги уже не дают обрабатывать землю. Если не выплачу я налогов, буду бездомный, как ты, и ненужный. Что с меня взять, неучёного и бессильного человека, отжившего свой век. А учиться жить вечно во мне недостало бы сил. Неужели я пропаду, не наученный вечной жизни? Ответь.
Безымянный ему поклонился. Тебя, стойкий дух, и не нужно учить. Ты заслужил её, вечную жизнь, и идёшь к свету. Исполнится, как обещано, и, когда ты начнёшь умирать, знай, что только рождаешься в вечность. Тебе она будет лёгкой. И мне стало легче, когда я увидел того, с кем я встречусь в краю, где не всякий окажется. Я пойду. Мир тебе.
Погоди. Старик скрылся и вынес лепёшку. Возьми на дорогу. И заходи, если рок приведёт тебя сюда снова.
Они распрощались, и безымянный увёл своих путников в переулок, где были тени, сел у стены, преломил хлеб натрое и себе взял кусок меньший. Вика без головы ухватила большой, голова же, насупившись, отвернулась.
Бери.
Не хочу.
Ты сама жаловалась на голод.
Да, голодна, но обманный хлеб есть не буду!
Как так обманный?
Вы не работаете, а попрошайничаете.
А учить вечной жизни, ты думаешь, не работа?
Нет, не работа, нет никакой вечной жизни, нам говорили, отрезала голова и опять отвернулась.
И я говорю. А тому, кто у вас говорит, хлеб дают?
Им зарплату дают за работу.
Их награждают за то, что они отговаривают от вечной жизни? Им дают хлеб за то, что они вам советуют жить, а потом умирать. Я учу жить, а они убивают. Что лучше?
Лучше они. Они учат истории и математике, например, и другим настоящим вещам, а вы учите фальши. Фи, вечная жизнь
А зачем тебе математика и история, если не для того, чтобы вечно жить? Или ты непохожая на других и желаешь, прожив, умереть? Хочешь смерти?
Нет Голова чуть смутилась. Я, например, когда вырасту ну, скажем, выстрою дом, люди будут в нём жить и меня вспоминать.
А если выстроишь два дома, будут ли вспоминать тебя лучше?
Да, будут. Конечно!
А если сто домов?
Сто домов я не выстрою. Очень много.
Ты слабая и ленивая, заключил безымянный. Сто домов ты не выстроишь, потому что ты чувствуешь, что потребуется усердно трудиться, а тебе хочется лишний раз сбегать в кино и поесть сладостей. Ты вообще бы хотела лишь бегать в кино и есть сладости, или вечно в Артеке у моря позёвывать, но тебя учат, что, кроме этого, нужно выстроить пару домов, и тебе хорошо, потому что работы так мало. Я учу по другому. Жизнь вечную приближают земными делами, и сто домов выстроить мало. Душу нужно трудить, а не руки. Нужно в душе миллион домов выстроить. Ты стремишься не верить, чтоб не трудиться так много в душе. В вашей школе ленивые учат ленивых, а мёртвые мёртвых.
А а у нас с детьми так не разговаривают! ляпнула голова. Я Не хочу слушать про мёртвых! Я ещё маленькая.
И будь маленькая, если нравится, произнёс безымянный и обратился к другой Вике, без головы. А ты хочешь быть вечной?
Та потянулась вдруг к небу руками, точно взлетая, но шлёпнулась, вновь, трепеща, поднялась и в кружении заметалась, ища телом выси; кажется, что мелькали порой серебристые крылья, так были плавны и жаждали высоты её руки; стало угадываться лицо, вдохновенное и прекрасное, вихрь волос захлестнул вдруг его, обозначив и выявив совершенно. Новая девочка вдруг упала без сил, а потом поднялась со слезами в глазах, необычно глубоких и новых, знающих что-то важное, потому что ей хлопали и хвалили её поселяне, собравшиеся посмотреть удивительный танец. Ей даже дали монетки и попросили: