Эй, обормоты! мы обернулись на голос. Из открытого окна на первом этаже на нас смотрел Георгий Васильевич, школьный учитель труда. Говорили, что раньше он был офицером. И, судя по властным интонациям его голоса, слухи не обманывали. Тело само собой вытягивалось в струнку, едва трудовик начинал говорить.
Здрасьте, Георгий Васильевич! крикнул в ответ Руслан.
От девочки отошли, паскудники! А тебе, Поляков, сказал трудовик, обращаясь к Руслану, «неуд» по поведению за год я организую!
За что?
За все хорошее! Разойтись я сказал!
Мы отошли в сторону. Девчонка, скользнув ладонью на щеке, быстрым шагом поспешила прочь.
Ладно пошли, пацаны
Ты когда-нибудь думал о том, что все самое важное в жизни происходит незаметно, внезапно? Когда очень сильно мечтаешь о чем-то, думаешь об этом день и ночь желаемое не приходит. Но, стоит отпустить мысли, просто жить так, как жил всегда, и в один из дней понимаешь вот она, мечта, уже рядом с тобой. Она уже исполнилась. Просто мысли были заняты чем-то иным. И ты потерял способность видеть.
Кто научил тебя, что слова должны рождаться из боли? Разве в счастье их меньше? Разве слова, произнесенные в радости, не будут услышаны? Лишь спустя много лет ты, наконец, поймешь радость принимает сердце, способное уместить боль.
Через пару дней после того случая на спортплощадке, я, вместе с отцом, стоял в очереди в магазине. Мы с ребятами заходили в него иногда, чтобы купить сигареты или пиво. Руслан давно вычислил, кто из кассиров может продать спиртное школьникам. Каждый раз, бывая в этом магазине с отцом, я стеснительно прятал от продавцов глаза, боясь, что они узнают меня и скажут папе: «Ай-ай-ай, папаша, что же вы за сыном не следите? Растет алкоголик!».
Но в тот день ничего такого не случилось. Впрочем, как не случится и в будущем мои опасения окажутся напрасными до меня никому не было дела. Лишь один человек в магазине бросил в мой адрес презрительный взгляд, когда я пробирался сквозь очередь в овощном отделе. Там была она, та самая девочка, которую я вместе со своими друзьями задирал на школьной площадке. Мы встретились взглядами я густо покраснел, а она поглядела на меня так, словно увидела мерзкое скользкое насекомое. Признаюсь, мне стало обидно
Когда папа закончил отбирать овощи, мы встали в очередь. Девочка была впереди. Расплатившись, она взяла покупки и направилась к выходу.
Выйдя на улицу, мы с папой увидели, как девчонка собирает рассыпавшиеся по асфальту продукты. Ее пакет порвался и, бубня что-то себе под нос, она пыталась рассовать покупки по карманам.
Не знаю, что на меня нашло, но я, положив на землю свой пакет, бросился к ней.
Давай помогу! сказал я, пытаясь выхватить из ее рук буханку хлеба.
Отстань идиот! девчонка оттолкнула меня.
Эй, я же помочь хочу обиженно пробормотал я.
Не надо мне помогать!
Вот, возьми. Я всегда беру запасной!
Из-за спины появился мой отец. Он протянул девочке пакет и помог сложить в него продукты. Его помощь она приняла.
Тяжелый! улыбнулся папа, взвешивая в руке покупки. Давай мы поможем тебе донести его?
Не надо, спасибо, ответила она. Мне близко. Вон мой дом, через дорогу.
Ну, смотри
Девочка, оглядываясь по сторонам, перебежала через дорогу и скрылась за углом. Папа молча взял пакет и зашагал к дому. Я отправился за ним. Возле детского сада отец остановился, присел на скамейку и закурил. Выпустив густое облако дыма, он посмотрел на меня:
Ну, смотри
Девочка, оглядываясь по сторонам, перебежала через дорогу и скрылась за углом. Папа молча взял пакет и зашагал к дому. Я отправился за ним. Возле детского сада отец остановился, присел на скамейку и закурил. Выпустив густое облако дыма, он посмотрел на меня:
Филипп, ничего не хочешь мне сказать?
Не знаю пожал плечами я. А что?
Ну, это девочка она, наверное, учится в твоей школе. Вы знакомы?
Почему ты так думаешь?
Филипп усмехнулся папа. Она школьница, а в нашем районе только одна школа. Значит
Ну да, да пробормотал я. Мы знакомы, если можно так сказать
И что-то мне подсказывает, сынок
Мы обидели ее, краснея, выпалил я и рассказал папе о фотографии на стенде и про случай на спортплощадке.
Я и не сомневался, затушив сигарету, сказал отец. Уж поверь мне я знаю, как смотрит женщина, затаившая обиду. И что ты думаешь по этому поводу?
Мне жаль, пап. Правда жаль, что так вышло, это была чистая правда.
Знаешь, Филипп, когда ты был маленький, я часто представлял тебя взрослым. Таким как сейчас. Тринадцать лет, я считаю вполне осознанный возраст. И мне кажется, я никогда не учил тебя обижать младших, тем более девочек.
Я знаю, папа. Просто понимаешь все это делали, ну, мои друзья. Как же мне пойти против них?
Смело, Филипп. Знаешь, что отличает одних людей от других? Ни способности, ни таланты, ни что-либо другое. А смелость. И знаешь почему?
Нет, пробормотал я.
Способностей и таланта мало. Нужна смелость, чтобы проявить их. Чтобы сделать первый шаг. Ты можешь написать гениальную книгу, но, если у тебя не хватит смелости показать ее кому-нибудь, ты никогда не станешь писателем. Или, скажем, кто-то может знать все приемы дзюдо, но бояться применить их. А значит в драке его победит любой, кто будет хоть чуточку смелее. Понимаешь?