Но папа! я попытался возразить.
Если через две недели не будет результата, обещаю, я тебя выпорю! Не посмотрю, что тебе уже восемнадцать! И учти: я ничего не сказал про твой внешний вид. Пока!
Я положил телефон в протянутую ладонь, и отец вышел из моей комнаты, прикрыв дверь. Я рухнул на кровать:
Вот попал!
Завтра было воскресенье, поэтому я мог спокойно полежать и поразмыслить над сложившейся ситуацией. Мой отец человек твёрдых принципов, всего в своей жизни он добился сам. Он хочет, чтобы я поступил в институт без его помощи, хотя ему стоит только пальцем пошевелить и меня зачислят с радостью в любой вуз города. Но он так делать не будет. Ни-ког-да! Точка. И он всегда держит своё слово, то есть угрозу насчёт тотального контроля и порки он выполнит, можно не сомневаться.
Не хочу! сказал я и вдруг кое-что вспомнил: у меня в мобильнике было полным-полно фотографий Арины, было даже видео! Если отец решит проверить мой телефон, то его сомнения превратятся в уверенность, и тогда плохо мне будет! Сейчас это цветочки, ягодки будут потом
Надо забрать телефон и скинуть фотки на комп, решил я.
Скажите, а ваша учительница, Арина Марковна, догадывалась о ваших чувствах?
Думаю, она не просто догадывалась знала, как знали и все мои одноклассники. Разве можно в восемнадцать лет что-то скрыть? Я, конечно, не афишировал, но это было и так ясно: я знал ответы на все вопросы, первым поднимал руку, последним сдавал сочинения, краснел, когда она обращалась ко мне с пустячной просьбой, например, стереть с доски, помогал донести тетради до учительской Мало того я разузнал, где она живёт, и дежурил под её окнами, словом, всё своё время посвящал не учёбе, а наблюдениям. Осёл да и только!
Один раз у меня даже был конфликт с одноклассником
Неужели?
Да. Мы были в столовой; он начал говорить какие-то сальности об Арине, я попросил его заткнуться, но он продолжил прохаживаться на её счёт, приплёл и меня, ну, я и ответил ему тем же. Он выплеснул свой компот мне на брюки, я свой ему в лицо, он швырнул в меня стаканом и разбил мне губы, а я собирался его прикончить Если бы не подскочила стрекоза, так и случилось бы, наверное. Родителям, кстати, и об этом рассказали.
Словом, не до учёбы мне было, понимаете? Я любить хотел, а все лезли ко мне с какими-то оценками, заданиями
А как в дальнейшем развивались ваши отношения с Ариной Марковной?
Да как бы они ни развивались! Мне всего было бы недостаточно. Мне нужна была она, целиком и полностью, в моё владение, но и тогда я не был бы счастлив. Это я сейчас понимаю, что абсолютного, совершенного счастья нет, оно весьма недолговечно А в то время я мечтал о такой малости, о крупице счастья: обнять, взять за руку поцелуй казался пределом мечтаний! Но было сильнейшее табу: она учитель, я ученик. Это была такая преграда! Кофе не хотите?
Нет, спасибо, если можно, зелёный чай.
Он нажал кнопку звонка, секунду спустя в кабинет заглянула симпатичная секретарша:
Да, Григорий Викторович?
Наташенька, будь добра, мне кофе, как обычно, а нашей гостье чай. Зелёный.
Хорошо.
Что-то мне жарко, сказал он. Я сниму галстук, не возражаете?
Нет, конечно!
Он снял галстук и расстегнул воротник рубашки.
Так-то лучше! На чём мы остановились?
На ваших отношениях с Ариной Марковной.
Да; я пытался предпринимать какие-то шаги к сближению, по мелочи, конечно, принести журнал, сбегать за мелом На четырнадцатое февраля подарил ей валентинку с подписью: Г.Б. Григорий Баженов это был отчаянный шаг! Я положил её на учительский стол во время перемены и с замиранием сердца ждал результата, ведь Г.Б. в нашем классе был только один я! Но она взяла её, прочитала, улыбнулась и поблагодарила всё! Теперь-то я понимаю, что она, несмотря на свою молодость, была очень мудрым педагогом, и не хотела давать мне ни малейшего шанса
Потом в конце февраля произошёл разговор с родителями, и до Восьмого марта я был вынужден исполнять требования отца, поэтому совершенно истомился взаперти. Толку от моих занятий, думаю, было немного, но кое-какие оценки за неделю мне удалось исправить, так что напряжение в наших отношениях стало спадать, а то ведь со мной не разговаривали, как с заключённым! Я решился на разговор с отцом. Вечером шестого марта я подошёл к нему. Он сидел в кресле и читал.
Папа, можно тебя кое о чём попросить?
О чём же? он поднял глаза от газеты. Как твои успехи сегодня?
Исправил две двойки по физике.
Хорошо.
К чести отца надо сказать, что он не любил много говорить об одном и том же, так что нудные нравоучения мне не грозили никогда: мы поговорили, приняли решение и теперь его выполняли, он со своей стороны, я со своей.
Завтра в школе праздничный концерт, я отвечаю за музыку, микрофоны и всё такое, а потом мы с ребятами хотели пойти в кафе Можно, я приду домой позже, чем обычно?
Насколько позже?
Часов в девять
Ты считаешь, что можешь себе это позволить? У тебя уже всё хорошо?
Папа, но это только завтра! Восьмого марта я никуда не пойду, девятого тоже, буду сидеть дома и заниматься!
Восьмого вечером мы пойдём в гости к Вершининым (это были старые друзья родителей), ты останешься дома, девятого к нам придут твои дедушка и бабушка, так что полноценных занятий не получится. Думаю, нет.