Провожать, галантно ответил Эльдар. Ругаться с носильщиками, убеждаться, что попутчики тебе попались не совсем злодейского вида, а пуще прочего, скрываться от разъяренного начальства, которое непременно шкуру с меня спустит за то, что тебя отпустил.
Провожать, галантно ответил Эльдар. Ругаться с носильщиками, убеждаться, что попутчики тебе попались не совсем злодейского вида, а пуще прочего, скрываться от разъяренного начальства, которое непременно шкуру с меня спустит за то, что тебя отпустил.
Остынет, пообещала я, еще раньше, чем встретитесь.
Секретарь на дорожку меня перекрестил.
Извозчика взяли приказного, не сани, легкий фаэтон с обмотанными по зимнему времени цепями колесами. Чародей еще пассы некие руками произвел для легкости хода и во избежание скольжения.
Давай, букашечка, предложил Мамаев, когда повозка тронулась с места, расскажи дядюшке Эльдару, что с тобою приключилось.
Задание у меня, дядюшка, вот что.
С самого утра места себе не находишь, глаза красные, стало быть, ревела, смеешься громко, да все невпопад, перечислил чародей. Вчера спокойна была, свидание тайное предвкушала. Или кавалер, тот самый тайный, обидел?
Я посмотрела в спину возницы.
Мне бы, Эльдар Давидович, не хотелось с вами на службе личные дела обсуждать.
До благонравной Цветочной улицы ехали молча. Слезы на щеках льдисто покалывали, но я их не стирала, чтоб спутник не видел моего плача.
В коляске обожди, попросила я весело Эльдара и чуть не вприпрыжку, демонстрируя радость, побежала домой.
Всенепременно, согласился чародей, закрывая за собою дверь моей квартиры. Обожду там, померзну Геля!
Я бросилась ему на грудь.
Охота тебе, Мамаев, со мною возиться!
Ты мне друг, Попович. Он гладил меня по голове, я хлюпала носом, уткнувшись в его шинель. Я друзей не бросаю. Ну что ты расклеилась? Будь ты мужиком, я б тебя напоил, ты бы и выпустила наружу все, что накопилось. Но ты у нас барышня, хоть и суфражистка, да и на хорошую качественную попойку часа мало.
Под монотонное бормотание я немного успокоилась, перестала вздрагивать, сказала доверительно:
Тошно мне Эльдар, ох как тошно. Вроде все правильно делаю, ни в чем душой не кривлю, а радости нет. Казалось, вот она, служба, о которой мечталось. Учись, Геля, работай
А тут Крестовский со своими амурами невпопад?
Это я невпопад! Сама влюбилась, сама
Принижать себя не смей! прикрикнул Мамаев. И вину нелепую забудь.
Ладно, со вздохом отстранилась я. Для качественного дамского рева часа не хватит. Помоги тогда вещи собрать.
Помощь заключалась в том, что чародей, распахнув дверцы гардероба, бросал в сундук все подряд. Я же жаловалась ему, присев на краешек кровати:
Решать что-то надо, либо служба, либо любовь. А как тут решишь, когда ежедневно Семена перед собою вижу? Вот я и ухватилась за этот Крыжовень, чтоб отдалиться на время, мыслям потаенным простор дать.
Звучит логично, согласился Мамаев, только вот слезы твои в эту картину не вписываются.
Юлий Францевич к себе в тайный сыск служить зазывает.
А ты?
Я б пошла, но Не знаю, как объяснить. Ну вот, представь, беседуем нынче утром, его высокопревосходительство господин Брют, по обыкновению, сама любезность. Обсуждаем дело о дамских обществах, что с сечня совместно с тайными ведем. Слово за слово Не хотите ли, Гелюшка, присутствие сменить? Ах, разумеется, чародейский сыск нынче в таких эмпиреях витает, под патронатом самого императора находится, не снизойдете до старика! Я натурально не успеваю ни словечка вставить, чтоб возразить прилично насчет возраста. Сама думаю, Геля, это ведь перфектно получится! У тебя и служба будет, и с Семеном можно не расставаться. Но Брют продолжает. Шалун Семушка на повороте Юлика обскакал. Это он себя так называет Юлик!
Мамаев хохотнул, захлопнул крышку сундука.
И каких гадостей наш Юлик тебе еще отсыпал? От них рыдала?
Сказал, Крестовский ваш беспринципный интриган, который в амбициях своих не только через барышню влюбленную, но и через друзей перешагнет. И если я в то не верю
Дальше слова не шли ни в какую.
Геля! вздохнул чародей. Не тяни время, у нас извозчик заиндевел совсем от твоей нерешительности.
Так пошли, взялась я за ручку сундука. Больше там нечего рассказывать.
Точно?
Точно, Мамаев, точно. У меня перманентное нервное расстройство на почве несовпадения желаний с возможностями случилось. Потому что после того, что мне Юлик, сиречь его высокопревосходительство, нынче наговорил, карьеру в его тайном приказе я строить не намерена.
Узнаю нашу Попович, обрадовался Эльдар. Теперь ручонки свои от багажа убери, тут на двух здоровых мужиков ноша.
Уж не небрежение ли женским полом послышалось мне в ваших словах, господин «здоровый мужик»?
Или одного чародея, подмигнул Мамаев, щелкнул пальцами, и мой сундук воспарил в сажени над полом. Дверь отвори.
Небрежение женским полом вкупе с презрением к большинству, чародейской силы лишенному, сказала я строго, но дверь открыла.
Сундук сам собою устроился на багажной полке фаэтона, сердобольный Эльдар Давидович сунул извозчику свою дежурную фляжку с коньяком для сугреву, сам-то, басурманин, не пьет, для других таскает, и мы поехали на вокзал.