Тут Мстислав, увидя, что молодцы зашли слишком далеко и неприятельская сила может окружить и смять их, закричал: "Не дай Бог, братья, выдавать этих добрых людей!" И он пустился вперед сквозь свою пехоту: за ним последовали другие князья. Настала жестокая сеча. Юрий и Ярослав бежали, бросив свой обоз. Быть может, это было сделано в надежде, что противники бросятся на грабеж, а тем временем можно будет обратиться и ударить на них. Но Мстислав закричал: "Братья новгородцы, не бросайтесь на обоз, а бейте их; не то - они вернутся и сметут нас". Новгородцы послушались и продолжали крепко сражаться, а смольняне оставили бой и начали грабить обоз. Сам Мстислав трижды проехал сквозь неприятельские полки, поражая направо и налево топором, который был у него привязан к руке поворозкою (шнурком).
Все пошло врассыпную; много суздальцев пало под ударами топоров новгородских и смоленских, много утонуло во время бегства, много раненых прибежало во Владимир, Переяславль, Юрьев и там умерло. "Такова-то была, говорит летописец, -слава Юрия и Ярослава; напрасна была их похвальба: в прах обратились сильные полки их". Семнадцать знамен Юрия, тринадцать Ярослава и до ста труб и бубен достались победителям. Шестьдесят человек было взято в плен; убитых врагов летописец насчитывает 9203, а у новгородцев и смольнян было убито только 5 человек: цифры, разумеется, баснословные. Несомненно только то, что суздальцы были разбиты наголову.
Эта замечательная битва происходила в четверг 21 апреля 1216 года.
Прежде всех бежал Ярослав; Юрий последовал за ним: он загнал трех коней, прискакал без седла на четвертом во Владимир в полдень того же дня, босой и в одной рубашке. В городе оставались одни попы, чернецы, женщины и дети, народ невоинственный. Увидя своих, они обрадовались: думали, что возвращаются победители; ведь и прежде уверяли их: "Наши одолеют!" Но не победителем вернулся Юрий; растерянный ездил он вокруг стен города и кричал: "Укрепляйте город".
Тогда вместо веселья поднялся плач. К вечеру усилилось смятение, когда с несчастного побоища стали собираться беглецы: кто был ранен, а кто наг и бос. И всю ночь продолжали они сходиться один за другим.
Наутро князь собрал вече и говорил: "Братья владимирцы, затворимся в городе и станем отбиваться".
"С кем затворимся? - возражали ему. - Братья наши избиты, другие в плен взяты, а те, что прибежали, безоружны: с кем станем на бой?"
"Все это я знаю, - оворил Юрий. Прошу только, не выдавайте меня, не выдавайте меня ни Мстиславу, ни брату моему Константину! Лучше я сам по своей воле выеду из города". Владимирцы обещали.
Союзники подступили к городу в воскресенье 29 апреля и объехали его кругом.
В ночь с воскресенья на понедельник загорелся княжеский двор во Владимире.
Новгородцы хотели взять город приступом, но Мстислав не пустил их; на другую ночь опять сделался пожар; смольняне хотели идти на приступ, но их остановил князь Владимир Рюрикович. Неизвестно, что было причиною этих пожаров: случай ли, зажигательство в пользу осаждающих или метание огня через стену. Но после второго пожара Юрий прислал поклон князьям и велел сказать: "Не делайте мне зла сегодня; завтра я выеду из города". Наутро Юрий с двумя меньшими братьями явился к Мстиславу и его союзникам и сказал: "Братья, кланяюсь вам и челом бью: живот оставьте и хлебом накормите; а брат мой Константин в вашей воле!" Юрий поднес дары князьям, и они помирились с ним.
Мстислав дал такое решение: Константину взять Владимир, а Юрию отдать Радилов-Городец.
Немедленно изготовили ладьи и насады. В них села дружина князя Юрия; одна ладья ожидала самого князя с его женой. Юрий помолился в последний раз в церкви Богородицы, поклонился гробу отца и сказал: "Суди Бог брату моему Ярославу: он меня довел до этого!" С ним отправился владыка.
Во Владимир въехал Константин. Граждане вышли к нему навстречу с крестами и целовали ему крест в верности.