Нет, ты скажи, скажи, мил-брат рьяно настаивал громоподобный Шайкин. Какого-такого рожна они, эн-ти бабы, нас за людей не считают? А ты скажи, скажи ты отвечай, мил брат При этом он, по-снайперски точно, тыкал старой однозубой вилкой рядом с открытой банкой, где давно уже отсутствовали и шпроты, и масло, и даже любознательные тараканьи «носопырки».
А чё тут скажешь, Гринь с мягкой безучастностью отвечал я. На то они и лучшая половина, штоб нашей, другой половине, значит, навроде, как в утешение ик и радость быть Потому как скука в жизни перво ик, я деликатно прикрылся ладошкой, первостепенная без них
А ты не увиливай, не увиливай парр-и-нёк Тож мне фил-л-асофию развёл, бабами жизнь утешивать Ишь, ч-чё прид-думал, братуха Гриня перестал вдруг бомбардировать вилкой злополучную неподдающуюся банку и медленно скосил на меня и без того не шибко сфокусированные карие глаза. Я б их, ж-ж-жуликов, ни в какую даже разведку не взял, во-о как!..
Я, который к тому времени в отличие от своего сотрапезника далеко ещё не исчерпал все свои «лимиты трезвости», тоскливо вздохнул и посмотрел на стенные, довольно сносные, по сравнению с общей обстановкой, часы.
Я, Гриня, знаешь, поубрался бы тут уже, приготовился к завтрашнему дню Работа, знаешь Нам с тобой завтра рано знаешь
Да ну её! Неожиданно трезво вымолвил Гриня, встал со своего места, как бы желая продолжить разговор стоя, и не найдя, что добавить в горизонтальном положении, вновь принял достойную сидячую позу.
Я, вообще-то, во чего заходил, брат Я, ведь, того обжениться решил, семью хочу Как у людей, штоб чин-чинарём, хозяйство штоб того, по правилам сделал он, никак не вытекающий из общего смысла беседы, вывод. И ничуть не смущаясь алогичностью своего странного резюме, добавил: А ты, Вань, шофером штоб на свадьбе, а, Вань?..
Шафером? деревянно переспросил я, изрядно изумлённый услышанным, и уже по-другому, с искренним соучастием и дружеской заботой, поспешил заверить: Я завсегда! Только
И ещё раз внимательно взглянул на друга, как бы желая удостовериться в реальности сказанного Шайкиным.
Только я это на ум не возьму кому ты себя сватать будешь?..
А какая хрен разница кому! бодро отрапортовал Шайкин. Им, бабам, волю давать, стро-о-го воспрещается! Я тебе, браток, ещё, так скажу: надумаешь обжениться, пальцы им в пасть не клади! Обженивайся завсегда буквально по собственному зову души Понял кому!!! закончил он свою красноречивую тираду эмоциональным выплеском из той самой души, о которой так неуклюже, но трепетно выразился.
В
общем,
Глава 2
Я сел на своей постели, свесив ноги и смутно припоминая сон.
Сон был необыкновенный: необыкновенно яркий и необыкновенно красивый. Во сне цвели роскошные огромные цветы невиданных форм и запахов. Удивительные животные бродили в зарослях этих цветов. А я легко плыл во сне над всем этим великолепием и растворялся в неземном блаженстве нахлынувших на меня чувств.
Тёплая и ласковая волна, словно в детстве, окутывала мой полёт, и ничего более не нужно было мне от всей моей жизни, кроме этого счастливого и потрясающе прекрасного сна.
С высоты птичьего полёта местность смотрелась какой-то необыкновенно цветистой, обозначенной ровными квадратиками семирадужной расцветки. Пространство купалось в необычайно прозрачном и лучистом воздухе вокруг. Я вспоминал, как меня невесомо влекло и обхватывало тёплыми, ласковыми ладонями высоты, как мягко опускало моё тело всё ниже и ниже так, что уже без труда можно было различить и кукольно-опрятные очертания дворцовых стен, и почти игрушечные извивы водных канальчиков. Я видел удивительных животных, мирно разгуливавших среди ландшафтов и замков этого волшебного мира, маленьких человечков в одеянии гномов, снующих взад-вперёд по тропкам и дорожкам, вымощенным разноцветными камешками. Свободно и радостно плавая в солнечной вышине, я как бы заново рождался снова и снова, каждую секунду проживая целую бездну всевозможных эмоций и чувств, от едва ощутимой волны восторга до ошарашивающего своей космичностью состояния полного блаженства
Я покрутил головой и осторожно покосился на видавший виды, старый платяной шкаф с единственным в комнате зеркалом, в котором незамедлительно отразилась моя заспанная, недоумённая физиономия И медленно, крайне медленно, чтобы не спугнуть роскошное в своей абсурдности и необъяснимости сновидение, медленно, как только можно, опустился на подушку с тайным желанием вернуть обратно столь изысканный и неоправданный подарок судьбы.
Но сон никак не вызывался к повторному общению, как я ни старался.
И провалявшись, проёрзав и промучившись неоднократными попытками заснуть, мне всё-таки пришлось сдаться на милость обыденной жизни
Я встал и пошёл на кухню заваривать чай.
Чайник, воинственно пошипев в пространство коммунальной кухни, затих, когда я его перетащил на другую часть газовой плиты. Я попрыгал, тряся слегка обожжённой рукой, и чуть погодя выключил горящую магическим синим огнём конфорку. За окном в грязных подтёках от прошедшего дождя скупо сияли уличные фонари. Ночная влага, казалось, проникает и сюда, на кухню, борясь за власть с моим вскипевшим чайником. Я, закончив махать покрасневшими от небольшого ожога пальцами, поёжился, достал с полки любимую вместительную кружку и налил кипятка. В этот раз пришлось воспользоваться слипшейся от предыдущей уборки стола кухонной тряпкой. Обожжённые пальцы неприятно покалывало, но глоток чёрного, со свежей заваркой чая, согрев мои внутренности, полностью компенсировал неприятные ощущения.