Садитесь, приказал Аркадий и придвинул мне жесткое кресло с высокой изогнутой спинкой.
Я машинально повиновалась.
Прасковья Фатеевна, представилась хозяйка дома и натянуто улыбнулась.
Кристина, пролепетала я.
В гостях у покойницы бывать не приходилось. Ну, ежели Прасковья мертвая, то и Аркадий.
От этой мысли бросило в пот. Говорят, в моем возрасте потеют от начинающейся дисфункции яичников, но в этот раз яичники отдыхали в стороне и с изумлением смотрели на свою потерянную и потерявшуюся хозяйку.
Хотите чаю? поинтересовалась дама и, не дожидаясь ответа, двинулась на кухню.
Аркадий удалился тоже, а я, огромным усилием воли взяв себя в руки, стала раскладывать по полочкам ситуацию, в которую попала:
«Спокойно, Кристина, спокойно! Итак, ты потеряла мужа и находишься в городе мертвых, да они не особенно отрицают свою смерть. Но у жмуриков такая же плоть, как у тебя. У них даже есть души, иначе. Иначе»
Голова закружилась, я растерялась, так как не знала, как успешно продолжить сеанс самовнушения, но в слабо-утешительные мысли вторгнулся Феоктистов.
Скучаете? Аркадий тяжело сел на диван-кровать, была такая мебель, и водрузил на журнальный столик пузатый фарфоровый чайник в синий горошек. Настоящий цейлонский чай! с гордостью провозгласил он. А это сгущенка.
Баночка любимого в детстве лакомства примостилась рядом с дефицитным когда-то напитком.
Включить телевизор? спросил хозяин дома и, не дожидаясь ответа, направился к тумбочке с черно-белым ящиком.
После нажатия кнопок на экране возник дорогой Леонид Ильич. Опустив глаза к шпаргалке, он что-то говорил, но я не могла сосредоточиться на его речи, так как, наконец, всё поняла. И этому озарению была рада настолько, что повеселела. Не в мертвый мир я попала, а всего-навсего в параллельный, то есть в прошлое. А потому не надо бояться жителей Троицка! Только вот Мишка. Как мне его найти? И как попасть домой?
Этот тортик я испекла как раз к вашему приходу, проявилась в дверях Прасковья Фатеевна. Кстати, очень простой рецепт, я могу его надиктовать. Хотите?
Не люблю печь торты, покупаю их в магазине, бестактно ляпнула я, но женщина не обиделась.
Попробуйте конфетку, протянула она хрустальную вазочку с белыми шариками величиной с грецкий орех. Я их сделала из детского молока!
Какого молока? не поняла я.
Детского, удивилась моей бестолковости хозяюшка. В магазин завезли сухое детское молоко, вот я и затарилась на несколько месяцев.
Я сглотнула слюну, но притронуться к еде не решилась. А вдруг, выпив глоток чаю и заев его самодельным драже, останусь в прошлом навсегда?
Парочка из Советского Союза сдаваться не собиралась, она шустро накрывала на стол. В тарелочке с голубой каёмочкой уже лежала лоснящаяся от жирка копченая колбаска и она удивительно вкусно пахла, твердый сыр выглядел бледнее, но чувствовалось, что он настоящий, без пальмового масла, а хлеб благоухал так, что закружилась голова. Больше сил терпеть искушение не было, и я набросилась на деликатесы, про которые не раз слышала от родителей.
Разве не помнишь, как было вкусно? обычно говорила мама, брезгливо откусывая кусочек нынешнего российского провианта. Всё делалось по ГОСТу, и на страже здоровья советских людей стояли медицина и санэпидстанция!
И сейчас делают по ГОСТу, парировала я, но спор неизменно проигрывала. Ну, не помнила я кулинарных изысков прошлого, так как жила не для того, чтобы есть. Молодость диктовала свои приоритеты.
Пища таяла нектаром во рту, чай обжигал особой свежестью, я и не подозревала, что она такой бывает. Незаметно я съела и кусочек вкуснейшего торта, он назывался «Птичье молоко» и состоял из толстого бисквита с охлажденной манной кашей сверху.
Знаете, а я ведь видела ваше фото на памятнике на кладбище, насытившись, откинулась я на спинку кресла,
Моё? удивилась Прасковья Фатеевна. И прочитали имя, фамилию усопшей?
Не успела, призналась я и подивилась растерянному взгляду оппонентки.
Но через секунду этот взгляд потеплел, дама улыбнулась и облегчённо вздохнула.
Так это моя сестра-близнец, отозвалась она.
Мама, у тебя пирог подгорает! напомнил доселе молчавший Феоктистов. Гостья еще не пробовала твоих пирогов!
Моё? удивилась Прасковья Фатеевна. И прочитали имя, фамилию усопшей?
Не успела, призналась я и подивилась растерянному взгляду оппонентки.
Но через секунду этот взгляд потеплел, дама улыбнулась и облегчённо вздохнула.
Так это моя сестра-близнец, отозвалась она.
Мама, у тебя пирог подгорает! напомнил доселе молчавший Феоктистов. Гостья еще не пробовала твоих пирогов!
И они встали. Оставшись в одиночестве, я прислушалась к голосу Брежнева. Родители считали его правление самым спокойным в истории страны. Различать слова Первого Секретаря КПСС было сложно, помехи врывались в его речь и делали свое неблагодарное дело. К тому же, экран беспощадно кривил симпатичное лицо властителя СССР. Наблюдая за старостью и беспомощностью оратора, я впервые его пожалела.
А вот и пирог! провозгласил Аркадий и торжественно поставил на столик овальное блюдо с выпечкой.