Прощай, папочка, закончив дело, прошептала я и, пытаясь изобразить скорбь, шмыгнула носом. Скорби не было, боль затушевалась, прошло двадцать лет, как отца не стало. Причем его не стало тогда, когда он бросил маму и ушел к другой женщине.
Пойдем, снимая перчатки, приказал Михаил. Еще пять покойничков остались. Кто там у нас на очереди?
На очереди были бабушка и дядя, мы навестили их, прибрались, полили цветочки и собрались идти к брату. К тому, который не хотел показываться гостям из материального мира.
Может, сначала к тете с ее мужем заглянем? спросила я Мишку, надеясь на его согласие.
Нет! отрезал он. В том году мы Романа не нашли, в этом шутник от нас никуда не денется.
Узкая тропка, направляющая к шутнику, вела в неизвестность, завершением которой был, наверняка, забор. Могилы по обе стороны от нас заросли колючками и осокой, к джинсам крепко цеплялся репейник, дорогу преграждали завалы мусора и разросшиеся без присмотра кустарники одичавших смородины и малины. Из кладбищенских джунглей выглядывали памятники с фотографиями хозяев вечной жилплощади.
Кристина! внезапно услышала я чей-то хриплый голос, Кристина!
Резко обернувшись, я остолбенела. На меня смотрел дядя Гена Ширяев. Тот дядя Гена, в которого я была влюблена в детстве. Он жил под нами, работал фотографом и умел заразительно смеяться. Его жена, тетя Шура, казалась мне страшной, но красивый муж, как ни странно, любил ее. А еще он любил своих детей старшую, Людку, и младшего, Валерку. С Людкой мы дружили и ходили в один класс, Валерка был младше на пять лет. Потом мы расстались, переехали в другой район, и я понятия не имела, что случилось с бывшими соседями.
«Значит, дядя Гена тоже преставился, с болью разглядывая знакомый портрет молодого Ширяева, вздохнула я. А могилка такая неухоженная! Может, убраться»?
Кто это? поинтересовался Миша и не дожидаясь ответа дернул меня за руку. Не задерживайся, уже пять вечера, а желательно до шести управиться погода может преподнести сюрпризы.
Я вновь подчинилась, так как привыкла подчиняться. Наверное, чувство неполноценности у меня в крови. Или нет? Мама часто говорила, что я неумеха, а папа всегда молчал. А потом неумеха стала умехой и окончила институт с красным дипломом, а потом неумеха стала руководителем среднего звена, но родителям не хотелось признаваться в ошибке и они до конца делали вид, что не увидели в дочери перемен.
Мысленно попрощавшись с бывшим соседом, я побрела вслед за мужем.
Кажется, здесь надо сворачивать вправо, остановился он возле следующей свалки. Там еще елка росла! Видишь елку?
Мысленно попрощавшись с бывшим соседом, я побрела вслед за мужем.
Кажется, здесь надо сворачивать вправо, остановился он возле следующей свалки. Там еще елка росла! Видишь елку?
Вижу, кивнула я и вздохнула. Лезть в бурелом желания не было.
Постой здесь, а я поищу Ромку и позову тебя! пообещал Миша и решительно направился вглубь погоста. Минута, и он скрылся из виду. Деревья как бы сомкнулись, увлекая жертву в свое логово.
Миша! пискнула я.
Молчание.
Миша! памятуя, что в мире скорби кричать нельзя, громко проговорила я. Снова молчание.
Миша! заорала я, наплевав на рекомендации тех, кто не попадал в подобную ситуацию.
А потом схватилась за смартфон. Короткие гудки потрясли настолько, что я чуть не заплакала.
Второй звонок оказался удачным.
Кристина, сквозь помехи спокойно произнес супруг. Иди вперед, Кристина, и только вперед! Я там!
Нашел Ромашку? обрадовалась я.
Нашел, согласился Мишка.
Но почему вперед? Ты ушел направо.
Не перечь мне, голос в мобильнике завибрировал. Иди, куда я сказал!
Почувствовав, что подкашиваются коленки, я облокотилась на что-то твердое, а потом отдернула руку и обернулась. Светловолосая пожилая женщина на фото смотрела на меня с укоризной.
Простите, пролепетала я.
Глаза покойницы подобрели. И я ясно увидела на ее губах полуулыбку.
Затравленно оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что очутилась в центре внимания местного населения. Странным образом памятники повернулись ко мне каменными фасадами и с любопытством наблюдали за незваной гостьей.
«Хоть бы один человек встретился, взмолилась я небу, равнодушно висящему надо мной. Хоть бы Мишка объявился! Так в какую сторону надо пробираться? Где забор? Где выход из ада»?
Я набрала номер супруга, но сухой женский голос уведомил меня, что абонент недоступен.
«Итак, начала рассуждать я. Стоять на месте и трястись от страха нет смысла, надо куда-то двигаться. Вряд ли кладбище простирается на километры, скорее всего, метров триста, так я их одолею быстро. А если упрусь в забор, потопаю назад, к главной аллее. А муженек у меня получит»!
Что получит муженек, я не знала, так как была совершенно не злопамятна и быстро забывала планы мести, роящиеся в голове минуту назад.
Взяв себя в руки, я пошла. Боковым зрением видела мраморные и гранитные плиты и фотографии на них. Фотографии пристальными взглядами провожали мою спину и о чем-то явно сожалели. Во время путешествия я неоднократно пробовала звонить, но Мишка оказывался неизменно недоступным.